Профессия: ведьма. Часть 17

- Что?!!! - Я через силу разлепила веки и скосила глаза. К моему величайшему облегчению, в пределах видимости смутно маячил если не весь орган обоняния, то, по крайней мере, конечная его часть.

- Зрение не пострадало, - отметил Лён, продолжая изучать мое лицо. - Похоже на ожог.

- Что значит - похоже?! Не пугай меня! Действительно ожог? Сильный?

- Да нет, просто неестественный румянец. От челки до подбородка.

- Волдырей нет?

- Пока нет, - задумчиво протянул он. - Они не сразу появляются.

- Спасибо, ты всегда можешь утешить. - Я встала, отряхиваясь. Одежда оказалась мокрой и горячей.

- Ну зачем ты вышла на улицу ночью, одна?

- А что, тебя каждый раз будить?

- Ничего не имею против, - Лён не был склонен шутить. - Пошли в дом, Келла тебя осмотрит: когда ее найдут. А вы что? Расходитесь!

Кто-то высказал пожелание чествовать меня как героиню-избавительницу, но я только досадливо отмахнулась.

- Не вышло? - тихо спросил Лён.

Я отрицательно покачала головой. Вещественного доказательства моей победы, то бишь трупа, пусть даже в плохом состоянии, нигде не валялось.

Толпа с недовольным ворчанием рассосалась.

- Лён: А ну стой! - завопила я вслед поднявшемуся было вампиру. - А НЕ ОДНОЙ можно выходить? Что ты этим хотел сказать? Кто из вас составляет мне компанию по ночным походам? Ты сам? Или твоя белая зверюга? А может, Старейшины, крадучись, следуют за мной до низенькой будочки на задворках?

- Вольха, не начинай, - устало вздохнул вампир, не рискуя смотреть мне в глаза.

- Ты что, приставил ко мне постоянного сторожа? А сегодня он проспал?

- Пока ты у меня в гостях, я за тебя отвечаю, - в сердцах проговорился он.

- Ну ты: - Я хотела сказать "мерзавец" , но сообразила, что костерить Повелителя на виду у десятка подданных в высшей степени неэтично. Поэтому ограничилась злобными мыслями, и бедный Лён не выдержал. Клокочуще выдохнув и махнув рукой, что равновероятно означало "ну и леший с тобой" или "потом поговорим" , Повелитель быстрым шагом удалился в темноту, гневно поводя расправленными крыльями. Кто-то предложил проводить меня домой, но я отказалась.

Сотворив яркий пульсар, я шаг за шагом исследовала площадь, пытаясь восстановить картину происшедшего.

Я обнаружила две цепочки следов, влажных пятен размером с тарелку - одна вела от фонтана, вторая к нему. Я проследила оборотня до кустов. Нет, там следы не оборвались, просто затерялись в густой траве, не помог даже яркий свет пульсара. Меня заинтересовала одна вроде бы незначительная подробность. Тварь намочила лапы еще до того, как пересекла лужу у фонтана. Я провела рукой по траве. Роса только начинала выпадать, холодные стебли не успели обвеситься каплями. Вокруг пульсара бестолково увивался сжигаемый страстью светлячок.

Я задумчиво уставилась на его танцующую тень. Интересно, куда она вляпалась? Есть ли здесь поблизости какое-нибудь озеро, ручей, лужа, в конце концов? А может, на лапах осталась кровь предыдущей жертвы? Нет, кровь, высыхая, дает бурые пятна. Я попыталась мыслить логически. От кустов до фонтана локтей сто - сто пятьдесят. А конкретно, сто сорок, убедилась я, шагами измерив расстояние до бассейна. А ну-ка, проведем следственный эксперимент. Подошвы сапог кожаные, если их хорошенько смочить, долго будут держать след. Раз, два: На семнадцатом шаге я пересохла. Значит, лужи можно вообще отбросить. Тварь должна была вымочить не только подушечки, но и шерсть, чтобы стекающая по ней вода непрерывно увлажняла лапы. Где она могла так изгваздаться? Не вспотела же, в самом деле.

Серая тень с желтыми глазами бесшумно возникла из темноты и застыла на расстоянии вытянутой руки.

- Чтоб тебя леший забрал, - выругалась я. Волк заискивающе прижал уши, дав изловить себя за шкирку. - Опять меня напугал. Вот что, голубчик, послужи-ка ты на благо науки!

Когда я сбросила волка в фонтан, он отчаянно замолотил лапами, хотя вполне мог стоять на дне, держа голову над водой. Я отскочила, волк перемахнул через бортик и припустил к дому. Там, где лапы волка впервые коснулись земли, натекла солидная лужа, от которой тянулась цепочка хаотичных пятен и следов. Следы вскоре закончились. Пятна - нет. Ветер принес негодующий вопль Крины - похоже, волк решил поискать сочувствия у нее на одеяле. Получалось что-то странное. Чтобы оставить такие следы, тварь должны была быть: губкой. Мягкой, мокрой и пористой. И она здорово намылила мне шею.

* * *

На Келлу я наткнулась совершенно случайно, когда, не дождавшись ее, сонно брела домой, наотрез отказавшись ночевать в Доме Совещаний под присмотром Лёна.

Мы пошли к моему временному жилищу, и там, под охи и ахи испуганной домохозяйки, Келла заставила меня снять сапоги и куртку и лечь на кровать.

- Ми-иленький ожог, - восхищенно протянула она, холодными пальцами ощупывая мои припухшие, саднящие веки. - Просто превосходный!

Я мученически стиснула зубы. Догевская Травница принадлежала к избранной категории лекарей, которые воспринимают пациентов лишь в качестве ходячих оболочек милых, славных хворей.

Проверив оба глаза, Травница удовлетворенно хмыкнула и полезла в сумку. Запахло травами. Насилу проморгавшись, я приподнялась на локте и взяла одну из черных закупоренных бутылочек, выставленных Келлой на табурет. По лабораторным занятиям я знала - чем темнее стекло, тем большая гадость может плавать внутри. Скажем, дохлый паук или ноготь мертвеца. Нам, Практикам, в прошлом году читали курс травоведения с основами фармакологии, и я была знакома с рецептами основных зелий. До Травницы, мне, конечно, далеко, не зря их готовят на отдельном факультете, делая упор на диагностику и лечение заболеваний в ущерб боевой магии.

Келла смочила зельем тампон из корпии, и по комнате распространился едкий запах, от которого захотелось чихать. Спиртовая настойка каких-то трав и вроде бы гнилых яблок.

- С примесью зеленой плесени, верно?

- Угадала. Ложись на спину и закрой глаза. Что с монстром? - Деловито поинтересовалась Травница, как будто я выходила не на смертный бой, а на рынок за морковкой.

- Я бы сказала, что он: испарился.

- Что?

- Да, выпустил что-то вроде клуба пара и исчез.

- Может, это был дракон? - вкрадчиво предположила Келла.

- А ты его хоть раз видела?

- Нет. Зато Лён - два раза.

- Кто кого не догнал?

Келла промолчала, ловко орудуя тампоном. В жизни не видела такой угрюмой девушки.

- И тем не менее вы с потрясающим упрямством приглашаете в Догеву практикующих магов. Может, рассчитываете, что оборотень скушает их, а вас отложит на потом?

- Да никого мы не звали, - с досадой проронила Келла. - Как только погиб Диар, маг из Камнедержца, вы слетелись на труп, как воронье. Мол, надо выяснить, кто его на самом деле: того. Крутились тут, вынюхивали, выискивали, выспрашивали, только что в рот не заглядывали. Одного сожрут - другого засылают. Попробуй не пусти. Как?! Вампиры что-то от нас утаивают?! Лён - он терпеливый, я бы с вами церемониться не стала. Не обижайся, малышка, но от вашей "помощи" одни проблемы. Закрой глаза. На ночь оставишь на веках компресс, иначе опухнут. Послушайся моего совета: уезжай пока не поздно. Нечего тебе тут делать, да и не сумеешь ничего.

- Лён так не считает.

- Ха-ха-ха! - впервые развеселилась Келла. - Лён? Что бы ни считал Лён, он считает про себя. И не стоит принимать его улыбку за разрешение положить палец в рот - отхватит вместе с рукой! Наш Повелитель - тот еще интриган.

- Дипломат, - поправила я.

- Благозвучный синоним, - скривилась Травница. - Это его когда-нибудь и погубит. Лён осиротел при рождении, до пяти лет слабенький был, болезненный, мы с ним возились-нянчились, во всем потакали, только что не молились на него, вот он теперь и считает себя великим вершителем судеб: словно ждет, пока кто-нибудь не щелкнет его по носу.

- Ты не входишь в первую десятку верноподданных.

- Это трудно объяснить. - Лицо Келлы смягчилось, но досадливая морщинка между бровями так и не разгладилась. - Мне иногда кажется, что он считает нас всех слабоумными калеками, которых нужно жалеть и защищать, но уважать не обязательно. А это так унизительно! Я обсуждаю с ним какую-нибудь проблему и вдруг замечаю, что он смотрит сквозь меня, - значит, все уже сам решил, без учета моих аргументов. Он, конечно, выслушает, покивает с умным видом, но поступит по-своему. А ты чувствуешь себя полной идиоткой.

- Это чувство не оставляет меня с момента приезда, - рассмеялась я, - но, кажется, мы с Лёном поладили. Уй!

- Я сказала, закрой глаза!

- Ты не предупредила, что эта гадость жжется!

- Вы в чем-то похожи.

- Правда?

- Да, он такой же взбалмошный. Молодой, что с него возьмешь.

- А тебе сколько лет?

- Столько не живут, - отшутилась Келла. - Ну, вот и все. Надеюсь, оставишь свои ночные вылазки?

- Напротив!

Глава 20

На следующее утро, едва малиновки разразились благодарственными трелями в честь погожего денька, я сорвалась с постели и, наспех убедившись перед зеркалом, что кожа не шелушится и нос на месте, спортивной трусцой побежала к хоромам Повелителя. Как обычно, никакой стражи вокруг, ни души вообще на улице! Лён еще нежился в рассветной полудреме, но я вломилась к нему такая взъерошенная и взбудораженная, что он не проявил ни малейшего сопротивления, пока я стягивала с него одеяло. Оставив бесполезные попытки его растолкать, я решила действовать по другому. Я начала будить его член. Я игралась с яичками, перекатывая их в руке. Поочередно всосала их. Когда пенисстал подавать признаки жизни, взяла его в рот и стала играть с ним языком. Приведя вампира в более-менее бодрствующее и сознательное состояние, я потребовала карту Догевы. Он отдал ее только кончив мне за щеку. Прикорнув на краю необъятного ложа, я углубилась в широкий лист бересты, испещренный незнакомыми рунами.

Ткнув пальцем в центр карты, я, как и ожидала, обнаружила под ним фонтан. Осталось только сориентироваться по сторонам света. Лён тактично молчал, пока я крутила карту и так, и эдак, невнятно бурча себе под нос. Ага, вот. За пределами города мощеные дороги сменяются обычными, разделяя Догеву на четыре равных сектора.

- Что это? Почему сектора отличаются по цвету?

- Один из них отведен под земледелие, третий под скотоводство, они перемежаются вторым и четвертым: целинными лугами и молодыми лесопосадками на месте выжженного во время войны леса. - Терпеливо объяснил Лён. - Есть еще одна лесная зона, Граница. Это примерно треть сектора по наружному краю.

- Хорошо, пошли дальше. Сама Догева - сплошной лес городского типа?

- Нет, есть и поляны, и озера, и пастбища для коней.

- Но в основном - лес?

- Примерно на две трети.

- Это я и хотела узнать. Отбросим сельское хозяйство и заповедные кущи. Если я захочу пересечь город по главной дороге, сколько это займет?

- Пешком и шагом? Часа полтора.

- А лесом?

- Не знаю: Смотря как идти. Допустим, три дня.

Я разжала кулак и высыпала на постель горсть недозрелых вишен, нащипанных по дороге.

- Где произошло первое нападение?

Лён подумал и положил одну вишенку в трех пальцах от фонтана.

- А дальше?

Я на глазок прикинула центр вишневой россыпи. Наибольшая вероятность встретиться с тварью в южном секторе, в тысяче локтей от фонтана.

- Но она может приходить откуда угодно, - возразил Лён. - Скорость, с которой она мчится, способна привести ее даже с внешней границы.

- Лён, ты знаешь все о вампирах, а в оборотнях положись на меня. Это лютый хищник. Взгляни на карту. Допустим, он приходит с границы. Допустим, его нора неподалеку. Почему он убивает? Да потому, что голоден! Проведи прямую линию от любой точки внешней границы до фонтана. Она обязательно пройдет через чей-нибудь дом. Зачем лютой твари, которую гонит вперед неистовая жажда крови, бежать в центр города, чтобы насытиться? Да она сотни раз столкнется с более подходящей добычей!

- Может, она ищет определенную добычу?

- Оборотень? Чушь. Уж поверь мне, оборотень задерет первого встречного, нажрется и заляжет в нору. Он здесь, в Догеве.

- Этого не может быть, - решительно сказал Лён. - Я знаю каждого вампира в округе.

- Вывод очевиден. Это не вампир. Это чужак. Возможно, человек.

- Человек, да еще чужак? - недоверчиво сдвинул брови Лён. - Тем более невозможно. Стоит человеку пересечь Границу, как в пределах версты его засечет Страж. Да что там Страж - когда ты проходишь по улице, любой вампир, перебирающий в погребе картошку, не только замечает и узнает тебя, но и определяет, куда ты идешь и в каком настроении.

- Ты же говорил, что никто, кроме тебя, не владеет телепатией?

- Это совсем другое, нежели дословное чтение мыслей. С помощью зрения можно получить информацию о внешнем облике собеседника. Примерно так же вампиры оценивают его эмоциональное состояние. Для нас ты раскрытая книга, Вольха. Мы располагаем органами чувств, о существовании которых ты даже не догадываешься.

- А если кто-то пронюхает, на что эти ваши органы реагируют? Он сможет их обмануть?

- Не знаю. - Лён впервые заметно встревожился. - Пока никому не удавалось.

- Пока оборотни не заедали вас средь бела дня, - заметила я, скатывая карту трубкой.

- Днем они не нападают, - машинально поправил Лён.

- Ну ночью.

- Ты уверена, что не убила его?

- На все сто процентов.

- Но я видел, как он исчез.

- Это ничего не значит. Он мог стать невидимым.

- Выходит, это оборотень-маг?

- Выходит, - растерянно подтвердила я, почесывая макушку.

- Ты все еще хочешь остаться? - помолчав, спросил вампир.

- Теперь больше, чем когда-либо. Лён?

- Да?

- Вы знали о твари, знали, что она выходит по ночам и загрызает жителей, но тем не менее устроили Хорошую Ночь, когда даже маленькие дети бродили по лесу без присмотра. Как вы могли об этом забыть? Как вы могли веселиться, зная, что где-то во мраке затаилась хищная гадина, готовая нанести удар?

- Потому что единственное существо, на которое оборотень мог напасть, - ты.

- Я? Погоди, я что-то не понимаю. Было тринадцать жертв: Четыре чародея да девять местных жителей. Учитывая, что вампиров оборотень кушал исключительно на безрыбье, то бишь безмагье, чародеи пришлись ему по вкусу. Но это ничего не значит - они охотились на него, выманивали, раздражали чарами; вероятно, в нападениях был элемент самозащиты:

- Вольха, он не тронул ни одного вампира.

- Но ты сказал: Две женщины и ребенок: - окончательно растерялась я.

- Все жертвы были людьми.

- Ты мне солгал? Ты?!

- Нет. Я ответил на вопрос так, как ты его задала. Да, они были "из наших". Они жили в Догеве по своей воле. У обеих женщин были мужья-вампиры, ребенок - полукровка, сын человека и вампирши.

- Ты должен был предупредить меня сразу!

- Чтобы ты подумала, что вампиры специально заманивают людей в Догеву и убивают? Как там по вашей мифологии? Прокусывают шеи, высасывают кровь, зомбируют? Ах, тварь у вас завелась? Живет в центре Догевы, а нападает только на людей? Где же она сама, позвольте спросить? Покажите товар лицом! Ах, она стесняется? Так мы побойчее, сами к вам в гости зайдем! Вот только святую водицу, заступы да серебряные стрелы прихватим. А колья на месте вытесать можно. Там у вас, в Догеве, осин навалом!

- Лён, не кричи на меня, - взмолилась я. Он закрыл глаза, замер, переводя дыхание и пытаясь успокоиться.

- Извини.

- Я прибью ее. Обещаю.

- Но теперь твоя теория рушится. Оборотень мог угнездиться где угодно, раз вампиры не входят в его рацион.

- Еще люди в Догеве есть?

- Двадцать или тридцать человек. И с полсотни потомков от смешанных браков.

- За пределами города?

- Да.

- Моя теория прочна, как: нет, слава богу, не как мой меч. Если бы тварь угнездилась на Границе, она бы с Границы и начала. А я, как и она, начну с фонтана.

* * *

Легко сказать - начну. Я чувствовала себя наемным батраком, которому торжественно вручили ржавую мотыгу и царственным жестом указали на сорок акров каменистой целины. В отличие от батрака, в руках у меня была ивовая рогулина, вроде тех, с какими разыскивают подземные источники, только специальным образом заговоренная на нежить. Мне предстояло обойти Догеву по раскручивающейся спирали, не выпуская рогулину из рук, причем радиус действия поискового устройства составлял четыре локтя. Все это под палящим солнцем, удивленными взглядами вампиров и недовольными - волков. Нельзя было пропустить ни кочки, ни пенечка. Если на пути попадался дом, я заходила и добросовестно проверяла ниши под кроватями, махала рогулиной над младенцами в колыбелях и с содроганием сердца спускалась в холодные сырые погреба. Я топтала цветы на клумбах и попирала ногами крыши, чуть не нырнула в колодец, перегнувшись животом через сруб, раздавила гнездо серой славки, помяла аккуратно подстриженные кусты живой изгороди вокруг Дома Совещаний и с воплем провалилась в яму для мусора на заднем дворе.

К обеду в меня играли дети. Девочка брала прутик, завязывала глаза и ходила вокруг фонтана, а мальчишки подкрадывались к ней сзади и дергали за косу, изображая оборотней. Если девочка успевала развернуться и огреть озорника прутиком, тогда он считался выбывшим, падал и оставался лежать, как убитый, иногда, впрочем, поднимая голову и призывая к мести более удачливых товарищей. Догонять "оборотней" не разрешалось. Если девочку безнаказанно дергали три "оборотня" подряд, она выбывала из игры и ее место занимал последний ловкач.

Когда солнце загнездилось на верхушке самой высокой ели, пришел Лён и встал так, что на следующем заходе я уткнулась прутом ему в грудь.

- Что тебе надобно, старче? - иронично спросила я, пытаясь обойти его слева. Быстро расправленное крыло преградило мне дорогу.

- Может, прервешься на пару минут?

- Зачем?