Профессия: ведьма. Часть 15

Он благодарно погладил меня по волосам и подняв на ноги впился в мои губы страстным поцелуем. Поднял меня на руки, немного покружил и уложил в заросли папоротника. Залез головой мне под юбку и прильнул к текущей киске. Лен умело вылизывал каждую точку моей маленькой девочки, клыками нежно оттягивал губки, посасывал клитор. Руки его нежно мяли мои груди под блузкой. Я закрыла глаза и прижав его голову руками, полностью отдалась чувствам. Вдруг мне показалось, что рук у Лена заметно прибавилось - кто-то оголил мою грудь и сосочки мяли уже четыре руки. Я резко открыла глаза и увидела склонившуюся надо мной Кэллу.

- Я подумал, что после вашего совместного "откапывания корней", тыне будешь против если Кэлла к нам присоединится - сказал этот коварный тип, вынырнув из-под юбки.

Вампирка лукаво улыбнулась, чмокнула меня в губы и прильнула губами к моим грудям. Я застонала и затолкама Лена обратно под юбку. Эти кровопийцы творили чудеса своими языками и я вскоре задергалась в оргазме.

Пока я отходила Кэлла обхватив член губами, быстренько привела его в нужную кондицию и направила его к моим расставленным ногам. Я злорадно наблюдала как они вдвоем не могут вставить его орудие в предназначенную для него дырку.

- Магический пояс верности - усмехнулась я - снять может только архимаг. Так что в другой раз, кровожадные твари.

- Ах так?! - рыкнул Лен и поставив Кэллу раком, резко засадил ей в анус.

Кэлла тихонько завыла и я, чувствуя немного своей вины, подлезла под нее и прильнула к ее клитору. Вскоре она стала сама подмахивать и благодарно стала лизать мою писечку. Лен стал чередовать обе дырки вампирки, иногда давая пососать его и мне. Я кончила как никогда в жизни. Лен задергался в анусе Кэллы, она взвыла и обессиленно упала грудью на меня. Сперма из ее растраханной жопы текла мне на лицо и я жадно ловила каждую каплю.

После мы еще долго лежали в зарослях волшебной травы, лениво поглаживая друг-друга.

- А что за волшебная затычка у тебя - спросил Лен - ревнивый муж поставил?

- Да нет - усмехнулась я - это Учитель. В школе почти у всех они есть. Это дело добровольное и весьма полезное - пока целка на месте знания усваиваются гораздо лучше. Без нее пришлось бы лет на 5 дольше учиться. В выпускных классах многие не выдерживают и просят снять, но им уже не очень она и нужна - теорию они уже к тому времени знают, а для практики секс только помогает. При каждой дозе спермы во влагалище, магичка увеличивает уровень магических сил - в зависимости от уровня партнера. Если в рот, то поменьше.

- Я смотрю, сосать ты мастерица - улыбнулся вампир - студенческая взаимопомощь?

- А как же! И парням приятно и нам польза. Да и учителя поощряют таким образом отличниц...

- А маги как не отстают от девок?

- Аналогично - лижут нам.

- А если в попу? - заинтересовалась Кэлла.

- Тогда парень получает бонусы побольше чем от лизания, но тоже от уровня партнера зависит. А когда в холостую, то рассеивается магия, если вовремя не направить на что-то.

- И много ты от меня получила? И что-то я не заметил у себя магических способностей.

- Это все только с магами работает. При контакте с немагическими существами, маг только резерв свой пополняет, и партнера может вылечить от всякой хвори.

Через некоторое время стало холодать и Лен, легко подхватив нас на руки, кустами отнес ко мне в спальню. Уложив на кровать, он стал по очереди ласкать наши груди, но меня нещадно клонило в сон и Келла хихикая утащила белобрысого в темноту улицы.

Глава 17

Первое, что я увидела утром: если час дня можно считать утром, была оседланная Ромашка, подъедавшая овес из кормушки для вяхирей, укрепленной в развилке молодого граба. Дикие голуби, вытянув лазоревые шейки, возмущенно наблюдали с конька крыши, как лошадь, задрав голову, выскребает деревянный лоток подвижной верхней губой. Приметив меня, Ромашка опустила морду и задумчиво облизнулась. Неужели вампиры все еще надеются выжить меня из Догевы? Я застыла в сенях, не решаясь переступить порог, и потому не сразу заметила вороного жеребца, обонявшего куст шиповника и время от времени предпринимавшего осторожные попытки ущипнуть соблазнительный, но уж больно колючий побег. Отливающий металлом, рослый конь был достоин королевских конюшен. Лён, державший его под уздцы, - пяти лет каторги, и это в лучшем случае, ибо где подобный бродяга мог разжиться таким красавцем, как не украв его? Эта потрепанная куртка была на Повелителе в день нашего знакомства, волосы он стянул в пучок на затылке каким-то грязным кожаным лоскутом, но, видимо, перед сном, потому что пучок успел растрепаться, и голова Лёна напоминала ячменный сноп, доступный всем ветрам; мятые, но вроде бы чистые брюки грязно-серого цвета вытянулись на коленях и обмахрились снизу, а сапоги он, скорее всего, добыл на большой дороге, сняв их с паломника, отшагавшего не одну сотню верст.

- В чем дело? - сонно спросила я. - Отправляешься за налогами или за милостыней?

Вампир жизнерадостно осклабился:

- А ты не будешь меня сопровождать?

- Куда?

- Хочу объехать приграничные поля, так сказать, проинспектировать капусту, свеклу и зеленый горошек, - сообщил Лён, вскакивая в седло. Его вчерашней хвори и след простыл.

- Эй, постой, я еще не завтракала!

- Завтракай, - покладисто согласился вампир. - А потом и я перекушу.

- Кем, позволь узнать?

- Бутербродом, который ты мне, конечно, вынесешь.

- Ладно, только не уезжай без меня! - крикнула я, метнувшись обратно в сени. Слепив два кривых, мятых и внешне несъедобных бутерброда с колбасой, я запихнула их в сумку, наскоро переоделась, пригладила волосы и, на ходу застегивая рубашку, с трудом вписалась в проем косяка. Лёна охватило безудержное веселье, потому что паломника мы грабили вместе - для верховой прогулки в деревню я подобрала самое мятое и непритязательное платье.

Волк увязался было за нами, но у фонтана отстал, постоял немного на мостовой и неспешно потрусил назад, к дому.

- Выспалась?

Я украдкой сцедила зевоту в кулак.

- Не знаю. Я еще не проснулась.

- Тогда давай прибавим ходу. Х-хей! - Поводья звонко щелкнули по лоснящейся конской шее.

Вороной жеребец с готовностью перешел в галоп. Ромашка, закусив удила и гневно прижав маленькие аккуратные ушки, вырвалась вперед на полкорпуса, но больше вороной не уступил ни пяди. Ветер засвистел в ушах, сон разлохматился и осыпался по кусочкам, смешавшись с дорожной пылью.

* * *

Мы спешились на опушке березовой рощи - огибать ее было долго, а кони храпели и вздергивали морды - в роще, по словам Лёна, обитали кикиморы. Они изумительно притворялись сучковатыми пеньками, но Ромашка сердилась, фыркала и норовила укусить меня за плечо.

На дне неглубокого овражка Лён обратил мое внимание на чашеобразную впадину, заполненную бурлящей зеленой водой с грязной пеной на поверхности - в глубине впадины пульсировал горячий источник, и от воды шел легкий гнилостный парок. Склонившись над впадиной, Лён сообщил, что имеет честь представить мне доподлинно живую воду в концентрации два к одному. Я поинтересовалась, откуда такая точность, на что Повелитель ответил, что при отстаивании на дно оседает треть грязи. Я рискнула попробовать хваленую жидкость.

Одним лишь запахом она могла уберечь от загробного мира добрый десяток потенциальных доходяг, а уж на вкус: Когда я в полной мере насладилась тонким букетом протухшего болота, Лён, глазом не моргнув, серьезно добавил, что вода "живая" в буквальном смысле слова, ибо кишмя кишит мельчайшими рачками; в определенный сезон их отлавливают сачком из плотной ткани и высушенных используют как сильное мочегонное средство. Закончив речь, он премерзко расхохотался. Не раздумывая, я выбросила вперед правую руку, впилась в лодыжку насмешника и дернула что есть силы. Ослизлые края впадины поехали под ногами вампира, он взмахнул руками и крыльями, но все равно упал и изрядно нахлебался "живой воды". Теперь хохотала я, на всякий случай отбежав подальше.

Полчаса спустя мы сидели обнявшись у маленького костерка и грели руки, оглядываясь на мокрое белье, трепещущее по ветру. Я сочла момент подходящим и вручила Лёну привезенные из Стармина трусы. Он обрадовался им, как бриллиантовой диадеме, и немедленно принялся переодеваться.

Вы когда-нибудь видели вампира в белых портах до колена? А Повелителя?! При всем этом Лён зловеще клацал клыками от холода, безуспешно пытаясь сохранять достоинство. Я сжалилась над ним, стараясь загладить вину, проделала отверстие в портах и заглотила его замерзшее хозяйство. Через минуту он отогрелся и заполнил собой все мое горло. Почувствовав как он начинает пульсировать, я вынула член изо рта и он обильно оросил мне лицо и груди.

Я подхватила энергию, вызвала поток теплого воздуха, и белье, которое и не думало сохнуть, задымилось, чернея. Я испугалась, что оно опять обугливается, но это всего-навсего высыхала и темнела грязь. По окончании сушки штаны Лёна можно было ставить в угол, а куртку использовать в качестве лат. Мы попытались их размять, и грязь посыпалась кусками.

- Ничего не выйдет, - констатировал Лён. - Нужно искать кого-нибудь щедрого и несмешливого с запасными штанами. В город я в таком виде не пойду.

- Я могу навести морок. Правда, тепла от него маловато, да и исчезнуть он может в любую минуту.

Вампир содрогнулся. "Любая минута" почти наверняка оказалась бы неподходящей.

- Есть предложение получше. Вон там, над березками, видишь?

Лен стал тушить костер и я помогла ему, помочившись на угольки.

Ровный светлый дымок явно выбивался из печной трубы. Мы забросали костер землей и пошли напрямик. На полпути к жилью нас атаковал злобный всклокоченный козел, рогами и бородой не уступавший главному надзирателю пекла. Он выскочил из-за куста, как серый волк на гобелене. К счастью, веревка, на которой он пасся, закончилась в трех дюймах от наших задов. На торжествующее блеяние козла появилась девчонка с хворостиной. Повелитель в портах оказался ей в новинку. На дикий визг не замедлил явиться папаша ребенка. Пыхтя и развевая полами длинной белой рубахи, он ворвался на поляну с топором в правой руке и обезглавленным петухом - в левой. Вероятно, глава семейства как раз свершал казнь обленившегося, пренебрегающего супружескими обязанностями Пети и, застигнутый врасплох, машинально прихватил жертву с собой. Я еще ни разу не участвовала в битве на дохлых петухах. Окинув меня, Лёна, дочь и козла одинаково безумным взглядом, вампир выронил петуха и брякнулся на колени, объятый священным ужасом.

- Ну, что ты застыл? Проси скорее штаны, - шепнула я.

- Ты с ума сошла! - прошипел Лён в ответ. - Он же в таком состоянии, что свои снимет.

- Вот и куй железо, пока горячо! Хватит рекламировать старминский трикотаж.

Лён откашлялся.

- Простите, - вежливо и хрипло сказал он. - И встаньте, пожалуйста. Мы проводим ежегодный осмотр угодий и, если не возражаете, хотели бы ненадолго воспользоваться вашим гостеприимством:

- И штанами, - добавила я, поднимая дохлого петуха за рыжее крыло.

* * *

Чтобы отмыть своего Повелителя, вампирам потребовалось не меньше трех бочек воды. Когда он, наконец, вышел к столу, накрытому в оплетенной виноградом беседке, я развлекала ребятню, левитируя четыре вилки одновременно. Поддернув подол красного махрового халата, по виду - женского, Лён сел напротив.

- Ты что-то говорил насчет несмешливых и с запасными штанами? - вкрадчиво спросила я. - Вряд ли хозяйку так развеселил петух, которого я уронила в навозную жижу. Посмотри, как живо она общается с соседями, толпящимися у забора. И как только ты отворачиваешься, они на тебя глазеют.

Лён прислушался, не оборачиваясь.

- Ошибаешься. На тебя. Они думают, что ты пыталась меня прикончить, но орешек оказался тебе не по зубам.

- Они так говорят? - встревожилась я.

- Нет, думают.

- Скажи им, что это неправда!

- Ну, они не так уж и далеки от истины: - озорно блеснул клыками Лён. - О, большое спасибо!

На столе появилась дымящаяся супница с наваристыми щами. Высокая румяная хозяйка в зеленом платке наполнила наши миски и выложила на отдельную тарелку солидный кус мяса с торчащей мозговой костью. Гостеприимное семейство в рекордные сроки собралось за столом. Малыши-двойняшки глазели на нас, как на пришельцев из сопряженного измерения. Девочка-подросток усиленно трепыхала ресницами, стреляя глазками, что Лён игнорировал с потрясающим величием. Ее старшая сестра (мать малышей) уставилась на Повелителя так, словно собиралась писать с него картину. Глава семьи и зять наперебой обсуждали погоду и природу, явно не зная, чем еще нам угодить. Мне ужасно хотелось выбить из кости мозг, но я боялась нарушить торжественность обстановки. Еще бы, не каждый день к простым вампирам заходит Повелитель в портах: Лён, кстати, держал себя на высоте, улыбался и охотно поддерживал бессодержательный разговор.

На меня никто не смотрел, и я подковырнула выпирающий мозг черенком ложки.

* * *

Переодевшись в свободный костюм для верховой езды, Лён оставил у гостеприимных хозяев куртку-непробивайку и штаны-самостои. Не сомневаюсь, еще долго эти реликвии будут украшать их парадную гостиную.

- Полями поедете, так ближе. Дорога ровная, утоптанная, не собьетесь, - напутствовал нас хозяин. - Не сворачивайте только никуда. Там сначала картошка будет, немного жук ее побил, заморский, полосатый, никак управы на него не найдем, а дальше клевер и люцерна, как раз зацветают. А там уж до леса рукой подать.

Центральный догевский лес Лён знал назубок; во всяком случае, он прекратил расспросы и запрыгнул в седло.

* * *

Заморский полосатый жук флегматично закусывал картофельной ботвой, не обращая внимания на представительницу Разумной Расы, которая наблюдала за его бесконечной трапезой затаив дыхание.

- Эй, Келла! - окликнула я, разглядев девушку.

Вампирша распрямилась, потерла поясницу.

- Твари! - выпалила она в пустоту.

Заморские жуки питались, размножались, перелетали с куста на куст, напрочь игнорируя антропогенный фактор.

Оставив коней щипать пыльную траву обочин, мы стали продираться к Келле поперек рядов. Ботва путалась под ногами. По голому локтю пополз жук, я брезгливо стряхнула его на землю и припечатала каблуком.

- Что ты там делаешь?

- Изучаю! - немногословно отозвалась Травница, снова наклоняясь к жуку. - Я обрызгала ботву настойкой аконита.

- И что?

- Он ее ест!

- А ты думала, он объявит голодовку в знак протеста? - фыркнула я.

- Наоборот, все идет по плану, теперь я жду, когда он начнет издыхать!

- Давно?

- Часа три.

- Скорее он тебя уморит!

Только присутствие Лёна удержало Травницу от гневной вспышки. Пересилив себя, она иронично спросила:

- Не могла бы ты просветить меня относительно человеческих способов борьбы с этими холерными жуками? Насколько я знаю, самым мощным из разработанных вами инсектицидов до сих пор являются бабки и малолетки со жбанами, а агрономы действуют по принципу: "Чтоб ты подавился, проклятый!".

Я размяла пальцы, эффектно хрустнув костяшками.

- Чтоб ты подавился, проклятый! - И добавила парочку заклинаний.

Минутное замешательство в стане полосатого врага сменилось нарастающим шелестом. Это осыпались заморские жуки, скатываясь в борозденки. Дрыгнув членистыми лапками, они застывали навсегда. Слишком поздно я поняла, почему экзорцизмы рекомендуют произносить у кромки поля. И как мы теперь выберемся? По этой сплошной, хрустящей и чавкающей под ногами массе?

- Чистая работа! - хрипло выдохнула Травница, разглядывая подобранного жука в лупу. - Они и впрямь сдохли! Но от чего?

- Может, подавились? - невинно предположила я.

Келла уставилась на меня с неподдельным ужасом. Я знала, о чем она думает. Нет ли у меня в запасе заклинания помощнее, на острозубых паразитов?

- Нет, - разочаровала я ее. - К сожалению, больше ни на кого это заклинание не действует, даже против капустных гусениц в бой идут пресловутые бабки. Заклинание простенькое, я удивляюсь, почему ваши маги его не применяют.

- Может, потому, что у нас нет магов?

Я помнила слова Учителя, но позволила себе усомниться.

- Что, серьезно? Ни одного?

- А откуда они появятся? Не прилетят же из заморских краев вместе с жуками. Своих Школ чародеев у нас нет, а в человеческие вампиров не принимают.

- И как вы без нас справляетесь? - Я представила жизнь без магии и содрогнулась. Что сталось бы со Стармином без уличных огней в стеклянных шарах, амулетов от оспы и холеры, магических замков, холодильных ящиков, бесчисленных мороков, ублажающих взгляд и скрывающих облупленные стены домов, остроконечной башни, размеренно испускающей в небо серебристую молнию - регулятора погоды. Погода согласовывалась с Верховным Советом, подписывалась королем и еженедельно вывешивалась на стене ратуши.

- Ты и дождь можешь вызвать? - спросила Келла.

- Только с конспектом.

- А грозу?

- И грозу могу, - рассеянно подтвердила я.

- А: град?

- Для блага сельского хозяйства - все, что угодно, - заверила я Травницу.

- Похоже, нам и в самом деле не помешал бы маг, - задумчиво сказала Келла.

- Ну так дайте запрос в Школу!

- Вольха, не смеши. Ты думаешь, кто-нибудь из людей согласится жить и работать в Догеве? - вступил в разговор Лён.

- Я бы согласилась.

- Боже упаси! - вырвалось у Лёна. - Тогда из Догевы сбегут все вампиры!

Не слушая возражений, он подхватил меня на руки и вынес за кромку поля.

Глава 18

Лошадки неспешной рысцой отмахали добрую половину пути. Не будь со мной Лёна, я давно бы заплутала в глухой еловой чащобе, где буйно цвела малина, а заградительные полосы из крапивы и ежевичника внушали трепет даже эльфам. Лещина сомкнула гибкие прутья над узкой лесной тропкой, и бархатистые листья нет-нет, да щекотали мою макушку. Но вот деревья раздвинулись, пошли можжевеловые и вербные кусты, а за ними поле с машущим крыльями ветряком.

- Смотри, какая красота, - Лён кивнул на ярко-красную прогалинку у самой опушки, невесть как пропущенную сборщиками ягод. Спелая земляника бесстрашно выглядывала из-под листиков, красуясь на солнышке.

Я не любила землянику, но устоять не смогла. Спешившись, присела на корточки у края полянки, бережно раздвинула листья. Крупные ягоды сами скатывались в ладонь, стоило провести рукой по зеленовато-серому стебельку, и мне казалось, что он облегченно вздыхает, избавляясь от тяжкой обузы. Я складывала их в пригоршню, наслаждаясь самим процессом сбора. Как рыбак, часами высиживающий с удочкой на пригорке у заросшего пруда, в котором давно перевелась рыба. Дома: Когда у меня был дом: я сутками не вылезала из лесу, собирая землянику. Сразу вспомнился запах туесков с земляникой, стоящих в холодных, сыроватых сенях: я сидела на пороге и сторожила ягоды от лакомок-братишек, пока не возвращались с поля родители. Мне хотелось, чтобы они увидели душистое богатство нетронутым, в полной мере оценив мой труд. Потом я снимала караул у сеней, но землянику все равно не ела, даже со сливками. До сих пор терпеть ее не могу: отдам Лёну, решила я.

Я почувствовала, что Лён на меня смотрит. Эдак задумчиво, оценивающе, внимательно. Встав на четвереньки я делала вид что усердно собираю ягоды, а сама наблюдала его реакцию. Лен не выдержал такого зрелища и обняв меня за грудь одной рукой, другой стал массировать мой лобок. Я выпрямилась сжав его руку между ног и повернула голову, ожидая поцелуя. Но он замер. Мы уставились друг на друга, как мужик и медведь, столкнувшиеся в малиннике.

- Что? - спросила я.

- Ничего, - смутился вампир. - У тебя листик в волосах.

- Правда? - Я тряхнула головой.

- Запутался. Давай я вытащу.

Я нагнула голову, продолжая следить за вампиром из-под отросшей челки. Пальцы осторожно коснулись моей макушки, пробежались вдоль затылка. После нескольких безуспешных попыток Лён бесцеремонно притянул мою голову к своей груди и азартно закопошился в волосах.

- Лён, что ты там делаешь? - Забеспокоилась я, жарко дыша в его рубашку. В судорожно стиснутой пригоршне мялись собранные ягоды.

- Он убегает, - виновато оправдывался Лён.

- Листик?

- Нет, ягодный клоп.

- Клоп?! Вытащи его немедленно! - завизжала я, свободной ладонью упираясь вампиру в грудь.

- Тихо, не дергайся, ты его спугнешь.

Я почувствовала, как преследуемый клоп перебирает лапками, соревнуясь в ловкости с пальцами вампира. Ощущение не из приятных.

- Да не вертись, а то я его раздавлю!

Я застыла, прикидывая, что лучше - живой клоп на голове или он же давленый.

Крики всегда раздаются не вовремя. Причем это привилегия неприятных криков, вроде "Пожар!" , "Тону!" , "Убивают!". На сей раз наш слух усладил жуткий, неоформленный в слова вопль, страшный и пульсирующий, то затихающий, то возобновляющийся с новой силой. Я подорвалась с колен, роняя ягоды, колючая ветка барбариса хлестнула меня по щеке, оцарапав до крови.

Ромашка беспокойно стригла ушами, раздувая ноздри. Запрыгивала я на нее лихо, с разбегу, с любой стороны, в данном случае - с задней. С более крупной и норовистой лошадью этот номер бы не прошел, но Ромашка давно привыкла, что хозяйка сыплется ей на спину откуда ни попадя, и не шарахалась. Разбежавшись перед прыжком, я сделала упор на седло и птицей взмыла над Ромашкиным крупом.