Странные женщины. Часть 12

Назавтра Таня пришла опять, такая же робкая и тихая, но она не ходила по квартире и не восхищалась увиденным, а прямо спросила:

- Ты вчера сказал, что можешь избавить меня от этого (она коснулась очков) и от этого (она показала на прыщи) . Это правда?

- Я сказал, что могу попробовать.

- А папа не верит, что у тебя получится.

- Таня, я прошу тебя только об одном. НИКОГДА, слышишь, НИКОГДА не рассказывай взрослым, чем мы тут занимаемся! Обещай мне.

- Обещаю. А вот что подарил мне вчера папа!

- И что же?

- А вот!

Она распахнула пальтишко и крутанулась на одной ноге.

- Это новая парадная школьная форма!

Вовка умел притворяться, а как умела притворяться Ирка! Но тут притворяться не было необходимости.

Форма действительно была хороша! Кружевные воротничок и манжеты, кружевной белый фартук и платье из какого-то искрящегося материала.

- Ира! Вчера Таня ушла из нашего дома без подарка! Это надо исправить. Отведи ее в свою комнату и подбери ей что-нибудь из нового. Что подойдет, заверни.

Ирка послушно кивнула, взяла Таню за руку и увела к себе в комнату, оставив маленькую щель, к которой и прилип Вовка. Таня медленно сняла новую форму и чистое, но ветхое белье, включая лифчик и трусики. Вовка успел полюбоваться и большой девичьей грудью, и округлой выпуклой попкой, и стройными ногами, и темным треугольником под плоским животиком. Потом реактивная Ирка стала пачками доставать из шкафов одежду, белье, прикладывать все это к Тане и говорить без умолку о моде. Вовка устал стоять и ушел в гостиную посидеть на диване. Но тут вышла Таня. Нагруженная пакетами и поминутно отказывающаяся от них. Прыщи ее сияли ярче прежнего. Вовка нашел в кладовке рюкзак и, набивая туда Иркины подарки, сказал:

- А рюкзак от меня твоему папе. В походы ходить, за грибами, на рыбалку. Он ведь любит?

- Полюбит! - уверенно сказала Ирка и крутнулась на одной ножке так же, как крутилась час назад Таня, хвастаясь новой формой.

Таня ушла, ошеломленная больше чем вчера.

- Ты знаешь, Вовка, дарить подарки даже более приятно, чем их получать!

- Особенно, если они не нужны тебе самой.

Ирка захохотала в голос.

- Опять журнал "Веселые картинки"?

Она покивала и шепотом сказала:

- Она наша!

- Но лечить ее буду я!

- Ладно-ладно! Вместе лечить будем! Когда-то Калерия подцепила на Кубе заразу, была вся в прыщах, и отец доставал какую-то специальную косметику.

- Помогло?

- Внутрь ушли. Ха, я напишу ему, что у меня возрастные, он что-нибудь пришлет.

- Хорошо. А я займусь ее глазами. Не знаешь, завтра придет?

- Не придет, пока все не перемеряет!

- Папа поможет!

- Вовка! Не шути так больше. Ладно?

- Не буду.

Вечером завтрашнего дня пришла Таня. Как всегда тихая. Поздоровалась, хотя в школе виделись.

- Ты проходи, раздевайся. Ложись на диван. Прежде, чем начать лечение, я должен тебя осмотреть.

- Раздеваться? Совсем? Как в поликлинике?

- Что-то вроде. Я занимаюсь иглоукалыванием, но прежде, чем начать, мне нужно проверить активные точки на чувствительность.

- Мои?

- Твои. Не мои же. Или ты стесняешься?

Таня пожала плечами.

- Да нет. Все снимать?

- Все.

Не торопясь, аккуратно складывая одежду и белье, Таня разделась, легла на диван и раздвинула ноги.

- Так?

- Ну, если так тебе удобней:

- А как удобнее тебе? Если хочешь меня, не стесняйся. Может, раком?

- Может, позже? Я всего лишь хочу тебя осмотреть.

- Ну, смотри:

Через полчаса осмотра Вовка, покалывая иголкой нужные точки, проверил их чувствительность и сказал:

- С глазами все ясно. Ты когда-то перенесла сильнейший стресс, глазные мышцы перенапряжены, глазное яблоко деформировано, но это поправимо. Пока едет косметика, попробую устранить воспаление на лице.

- Откуда едет?

- Из-за границы.

- Вовка! - она округлила близорукие глаза без очков. - Я же с тобой не расплачусь! Ты же будешь трахать меня за это каждый день по несколько раз!

И вдруг, сжавшись в комочек на диване, разрыдалась.

- Таня! Не плачь! Не хочешь, не буду трахать ни разу. У нас это дело добровольное!

Она замерла, думая, что ослышалась, и подняла на Вовку глаза, полные слез. А глазки-то у нас, подумал Вовка, хоть и близорукие, но красивые.

Она вытерла слезы обеими руками, и стала одеваться.

- Валериянки дать? - участливо спросил лекарь.

- Можно я завтра приду? - надев очки и став обычной Таней, спросила она.

- Правильно! - заметил Вовка. - Начинать лечение нужно только в хорошем настроении.

Вечером прибежала Ирка и первым делом спросила:

- Ну, как? Была? Трахнул?

- Нет. Похоже, у нас еще одна странная. За лечение и подарки стала предлагать трахать себя по нескольку раз каждый день.

- Это же хорошо! Я же тебе говорила, что она из наших!

- Похоже, тут надо не прыщи сводить, а психиатров вызывать. Девочка, кажется, перенесла большой стресс на почве секса. Как ты, как Марка: поговорила бы ты с ней завтра, только не на перемене.

- Хорошо. А у меня новость! У меня на лобке волосы полезли. Показать?

- Покажи.

Ирка задрала юбку и приспустила трусики. Вовка погладил лобок и обнаружил несколько кудрявых волосков.

- Ну, вот. Теперь девочкой у нас останется только Людка Шенгелия. А твои заросли пора брить.

На следующий день Вовка зашел сначала на старую квартиру, пообедал и пришел в новую в приятном состоянии духа. Девочки только закончили общаться, Таня лежала на диване, укрытая одеялом и спала.

Ирка притащила Вовку на кухню и, сделав страшные глаза, принялась рассказывать танины тайны.

- Слушай, ее папа иногда работает в "ночную" , и она не может спать одна.

- Значит, я должен спать с ней? То есть, я хотел сказать, у нее дома.

- Нет. Я подумала, что в эти дни она могла бы спать у нас, вот как сейчас, на диване.

- Если для нее это важно, то пусть, конечно. Но почему она боится спать одна?

- Сейчас расскажу! Начну с того, что родителей своих она не помнит. Или не знает. Росла она в детском доме, как мой папа. И все бы ничего, если бы их детдом не ликвидировали, а их не слили с дурдомом. Вот тут-то и начинается самое ужасное. Чтобы слить, всех детей объявили умственно отсталыми. УО - сокращенно. И Таню тоже. В дурдоме содержались разные дети. От чуть-чуть чокнутых до "овощей" , которые ходили под себя. Вот этим "овощам" поначалу доставалось больше всех. Санитары тащили их в ванную, мыли их из шланга, как скотину, а потом, мокрых тащили обратно, привязывали к кроватям и насиловали. Причем санитаров было много, "овощей" - мало. И санитары менялись. Причем они насиловали всех подряд, и девочек, и мальчиков. А когда приехали "свежие" и совсем не дурные, санитары устроили голый праздник, накачали их лекарствами, заставили водить хоровод, а потом выхватывали, тащили по углам и насиловали скопом. А остальные все водили хоровод. Ой, я больше не могу рассказывать, я сейчас заплачу! Они хуже фашистов!

- И чем кончилось? - мрачно спросил Вовка. - Такое не может продолжаться долго.

- Четверых расстреляли, троим дали по пятнадцать лет, врачей тоже посадили, а из дурдома сделали простой детский дом. Психических куда-то перевели. Все это было в газетах. Танин папа усыновил ее, то есть, удочерил, а его жена ушла, не захотев воспитывать "такого" ребенка.

- Да, досталось ей.

- И ему тоже.

- Да: какое уж тут зрение. Тут психиатрия чистая. Ну, что же, надо менять направление. Только положительные эмоции. Косметика не пришла?

- Ой, пришла! Приехали два дядьки с пистолетами, передали пакет по свидетельству о рождении, я расписалась. Спецкурьеры. Наверное, КГБ.

- Тогда завтра начнем лечение радостью. Калерины таблетки еще остались?

- Остались. Только зачем? Ты хочешь ее, как они?

- Нет, конечно! Дадим четвертинку. Пусть вспоминает, что "это" не только мерзко и противно, но и приятно. Плюс акупунктура, плюс косметика. Сплошные плюсы!

Назавтра Таня пришла чуть раньше и сразу спросила:

- Сегодня лечить будем?

- Будем! - объявил Вовка. - Сразу все! Но сначала чайку, я есть хочу. Ир, как там чай?

Ирка возилась на кухне.

- Закипает! Бутерброды с чем делать?

- С бужениной, ветчиной, красной икрой и черной тоже.

- Хорошо! Уже делаю!

- Как будет готово, неси сюда.

Через пять минут Ирка принесла большой поднос с бутербродами, чашками с чаем и заварным чайником. У Тани снова неуправляемо расширились глаза.

- Ребята! Если это ради меня, то не стоит:

- Стоит, стоит, мы с Вовкой любим радовать людей. Ты чай-то пей! Хороший - "Три слона".

- А вы с Вовой живете: как супруги?

- Какие супруги? - Ирка округлила глаза. - Мы же дети! У нас даже комнаты разные. А официально мы - названные брат с сестрой. Вот и все.

- Ой! - сказала Таня и покраснела, сделав рукой такое движение, словно хотела залезть в трусики.

- Таааак! - протянул Вовка. - Пора переходить к лечению. Ир, займись косметикой, это тебе ближе. А ты, Таня, раздевайся и ложись на диван. Пора.

Таня покраснела еще сильнее и ушла в гостиную.

- Ирка! - прошипел Вовка. - Ты сколько ей возбудителя дала.

Ирка охватила лицо руками.

- Вовчик! Прости меня! Я ей целую положила!

- Если бы ты была пацаном, - задумчиво сказал Вовка. - Я бы тебе морду набил. Подруга! Пошли в комнату!

Таня, обнаженная, лежала на диване по стойке "смирно" и мелко дрожала. Ее лицо и груди покраснели, а соски стояли торчком.

- Таня! Ты слишком напряжена! Надо сделать расслабляющий массаж. Ира, сходи, за косметикой. Ирка понимающе кивнула и исчезла.

Вовка приложил руки к телу Тани и медленно повел их от шеи, словно сгоняя волну, а дойдя до грудей, тщательно, но едва касаясь, погладил и их. Соскам он уделил особое внимание, мягко охватывая их пальцами и слегка оттягивая вверх. Таня невидящим взглядом смотрела в потолок и судорожно дышала. Тело ее еще больше покраснело.

Вовка перешел к животу, поглаживая его сначала по-, а потом против часовой стрелки. Таня едва слышно застонала. "Сейчас-сейчас". - успокаивающе произнес Вовка и погладил лобок. Сначала сверху вниз, потом, наоборот, снизу вверх, вороша кудрявую черную волосню. Из влагалища, хорошо видные на ярком свете, вытекло несколько капель смазки.

- Вов-ка: я хо-чу кон-чить: , - задыхаясь, сказала Таня, тяжело дыша.

- Сейчас-сейчас. - снова повторил Вовка, соображая, чтобы такое предпринять и вспомнил про точку G. Осторожно, чтобы не оцарапать влагалище, Вовка ввел средний палец (Таня громко завыла, не в силах сдерживаться) и нащупал эту проклятую точку. Таню выгнуло дугой, она оперлась на диван лишь затылком и пятками, и из лохматых губок вырвалась мутная, резко пахнувшая жидкость. Раз-два-три: Танино тело расслабилось, и она с громким стоном облегчения опустилась на диван, раздвинув ноги и некрасиво вывернув колени.

- Что у вас тут? - поинтересовалась Ирка с баночкой косметики в руках.

- У кого что. А у Тани - струйный оргазм. Тряпку принеси.

Через полчаса Таня почти полностью пришла в себя и сидела на кухне в Иркином купальном халате. Чашку с чаем она держала обеими руками, потому что они еще тряслись. Ирка намазывала ей еще один бутерброд с черной икрой в своем фирменном стиле: хлеба поменьше, а масла и икры побольше.

- Что это со мной было, а, ребят? - спросила она, доев бутерброд.

- Это прошлое из тебя выходит, - серьезно ответила Ирка.

Она тоже взрослела.

До иглоукалывания сегодня они так и не дошли. Когда Таня одевалась в прихожей, Вовка подал ей пальто и прошептал на ухо:

- А волосы с лобка и больших губок надо убрать. Там есть активные точки, а я их не вижу, так все заросло. Если хочешь, это сделаю я. Калерия, Иркина мачеха, забыла свою бритву и специальный крем.

Таня кивнула, поглядев Вовке в глаза серьезно-серьезно. И ушла.

Вовка заглянул к Ирке перед сном, чтобы поделиться сокровенным:

- Я думаю, из Тани "сестры" не получится.

- Вот как? Почему?

- Возраст. Никто, даже ее отец, даже она сама не знает, сколько ей лет. Может, пятнадцать, может, восемнадцать. Просто она такая маленькая, а по степени волосатости:

- Что?

- Как моя тетка Валя из глухой деревни. Они там даже не знают, что эти волосы можно брить! И ноги!

- Так ты лечить ее будешь?

- Уже начал. Сегодня.

Ирка коротко хохотнула.

- Тогда кто?

- Еще две Лены. Сидорина и Батина.

- Ну, и кого бы ты выбрал?

- Не знаю. Присмотрюсь пока. И ты присмотрись.

- Поцелуешь по-братски? В лобик.

- Или в лобок?

- Вовка - проказник: в лобик на сон грядущий.

- Конечно, сестричка.

- А, знаешь, я завтра к медсестре подойду. Она у меня денег одалживала до получки, долг я ей прощу, а про Таню спрошу. Она ей регулярно справки выдает, когда от физры освобождает из-за менструаций.

- А медсестра дело не раздует? Зачем это девочки друг другом интересуются?

- А я скажу, что сама жду, боюсь, мол. Волосики свои покажу. И разговор на Таню переведу.

- Попробуй. Спокойной ночи!

- А в лобик?

Назавтра Ирка к Вовке не подходила, только делала серьезное лицо и подмигивала, кивая на медкабинет. А в большую перемену пропала совсем. Зато подошла Мара.

- Здравствуй, Вова. Я готова. Выпить чаю я приду, чтоб меня ебать в пизду.

Вовка не знал, плакать ему или радоваться.

- Маара! Ты и мат? Что случилось?

- А что? - сказала Мара грустно и вздохнула. - У нас все цыгане матом ругаются. И мама, и папа, и дети. Так я приду на чай? Не выгонишь?

- Приходи, конечно. Только мат дома оставь. Ладно?

- Ладно.

- Увидишь голую Таню Дудину, не удивляйся. Сложный случай. Психиатрия, опережающее развитие, сильная близорукость на почве стресса, кожа паршивая на лице. Куча проблем. Буду решать.

- Привет, Марка! Что сегодня, малый слет братства?

- Что-то вроде. Вечером расскажу, правда, все придумки. Но интересно.