Странные женщины. Часть 4

Вовка водил мочалкой вдоль спины Мары, стараясь зацепить худенькую попку все больше и больше. В конце концов он бросил тереть ей спину, сосредоточившись на попке и стараясь затронуть как-нибудь и щелку. Один раз это удалось, и Мара ахнула.

- А теперь надо окатить спину чистой водой и вообще поменять воду в ванной.

Вовка нагнулся, погрузил руку в воду, чтобы выдернуть пробку, и, наконец, увидел Марину щелку. Она была чуть больше, чуть толще, чем у Ленки и еще там было что-то, что Вовка не разглядел сквозь мутную от мыла воду. Но вода, журча, уходила быстро, и вскоре Вовка увидел то, чего у Ленки не было точно. Там, где у Ленки была маленькая горошина-клитор, у Мары торчал настоящий член! Вовка опешил и замер в недоумении. Такого он не видел даже в медицинском словаре.

- Вова! - напомнила Мара. - Ты обещал окатить меня из душа.

Вовка схватил душ и дал сильную струю прямо туда, где рос неправильный член. Мара громко вскрикнула, словно испытав мгновенный оргазм, и замолчала, повернувшись набок в остатках воды. При этом ее лицо, грудь и низ живота оставались красными, словно Вовка их ошпарил. Вовка снова схватил душ и, сделав воду холоднее, начал поливать Мару с ног до головы. Через несколько минут она зашевелилась и перевернулась на спину. Ее член повис, прикрывая губки.

- Как холодно, - сказала она, не открывая глаз.

Вовка сделал воду горячее, продолжая поливать Мару.

- Так лучше, - сказала она, открыла глаза и села, поджав ноги и обхватив их руками. - Что я тут делаю?!

- Ты тут моешься, - как можно мягче произнес Вовка. - У вас дома нет воды, и ты пришла ко мне в гости, чтобы помыться. Если ты в порядке, то давай мыть голову.

Минут через пятнадцать Мара, помытая Вовкой и закутанная в мамин махровый халат, сидела на кухне и пила чай с малиновым вареньем. Бабушка говорила, что оно полезно от простуды, и Вовка не жалел его, накладывая в Марино блюдечко. Когда баночка с вареньем опустела, Вовка наконец решился и сказал:

- Мара! Я видел тебя всю, и знаю твой секрет.

Она вздрогнула и посмотрела на Вовку затравленным зверьком.

Я знаю, почему ты не ходишь в баню. Ты стесняешься этого!

Вовка рывком стянул с себя штаны и трусы и показал свой член Маре. Ее глаза затуманились, и она качнулась на стуле, похоже, собираясь грохнуться на пол. Вовка подхватил ее под мышки, рывком усадил на стул и два раза наотмашь ударил по лицу, приводя в чувство так, как было написано в медицинском словаре. Краска бросилась ей в лицо, она оттолкнула Вовку и обозвала дураком. Он обиделся, отнял у нее мамин халат, бросил ей плащ и сказал, что бы она выметалась. Она вскочила, схватила свою сумку, плащ и хлопнула входной дверью. Вовка кое-как помылся и вернулся на "дачу" в прескверном настроении, в коем и пребывал оставшийся вечер.

Утром следующего дня, пока было относительно прохладно, Вовка вышел на пробежку. Он теперь бегал по утрам, борясь с излишней полнотой. На лавочке, в своем неизменном плащике, сидела Мара. Вовка побежал, и она пристроилась рядом с ним.

- Вова, - сказала она на бегу. - Прости меня, я вчера была дурой. Ты меня спас, а я:

Тут она задохнулась и остановилась, присев. Вовка вернулся и наклонился над ней. Она подняла на него глаза, полные страдания.

- Опять я испытала его, этот оргазм проклятущий. Ты должен мне помочь.

- Мара, двадцать процентов женщин не испытывают оргазма ни разу за всю свою жизнь.

- Правда? Я не знала: но я испытываю его слишком часто, иногда поминутно: Он меня замучил! Стоит мне свести ноги:

- Ладно. Сегодня наши пойдут после обеда на реку, я скажу, что у меня дополнительная тренировка по футболу, и останусь на "даче". Приходи часа в три. Что-нибудь придумаем.

- Спасибо, Вова! - сказала она серьезно, но, вдруг расхохотавшись, чмокнула его в щеку и, взмахнув своим светлым хвостиком, убежала.

Она пришла ровно в три. Вовка сидел за столом и листал "Медицинской словарь с иллюстрациями.

- Проходи, садись.

- Вова, ты прямо как врач. "Проходите, садитесь!"

- Я и есть сейчас твой врач. Ты говоришь, что не носишь нижнего белья, ни мужского, ни женского. Почему?

- Женские узкие трусики бесполезны, потому что "он" из них вываливается и трется об юбку или платье. Оргазм. Женские панталоны типа "шорты" слишком грубы для меня. "Он" трется о швы и: опять оргазм. Мужские трусы из сатина еще хуже. Оргазм. Да и в женский туалет в них не сходишь, засмеют. А в бане в женский день банщица меня хотела выгнать, сказала, что я мальчик. Поэтому я в баню и не хожу.

- Раздевайся.

- Как, совсем?

- Совсем. И садись на краешек стула, но так, чтобы сидения касаться только попкой. Вот так. Возможно, я вызову у тебя один или два оргазма. Выдержишь?

- С тобой, Вова, я все выдержу!

- Ладно, ладно, посмотрим. Раздвинь ноги. Пошире. Так.

Вовка присел и оказался напротив ее гениталий.

- Кстати, ты писаешь через член?

- Нет, как все девочки, там дырочка:

- Хорошо. Значит, ты все-таки девочка, а не мальчик. Там должна быть еще дырочка.

- Есть.

- Когда ты туда вставляешь что-нибудь, ты чувствуешь оргазм?

- Ни разу. Так, легкое жжение:

- Неплохо.

- Сейчас я начну воздействовать на твой клитор:

- Значит, это все-таки клитор, а не член.

- Конечно. Только большой. Бывают еще больше, до пятнадцати сантиметров:

- Ого!

- Покрытые кожей и без нее. У тебя промежуточный вариант мужского типа с открытой головкой.

- И что?

- Пока ничего.

- А сейчас?

Вовка сложил губы трубочкой и легонько подул на клитор.

- Что чувствуешь?

- Ничего.

- Хорошо!

- Теперь сильнее:

- Ничего.

- А так?

Вовка дыхнул на клитор так, как дышат зимой на замершие руки.

- Что?

- Кажется, начинаю:

- Ладно. Попробую руками.

Он сдвинул назад капюшон клитора и слегка сдавил его основание пальцами.

- Хорошо, Вова, - сказала Мара, закрывая глаза и покачиваясь. - Продолжай!

- А если так?

Вовка коснулся пальцем головки клитора пальцем и убрал руку. Мара застонала.

Продолжай, Вова, продолжай, я сказала! А, я сама!

Она засунула свой клитор между ног и сдавила его. Вовка схватил стул, подсел поближе и сдавил ее колени своими. Она заохала, откидываясь на спинку стула, застонала, а Вовка защемил пальцами ее соски и безжалостно мял и крутил их.

Мара пришла в себя лишь через несколько минут. Она глубоко вздохнула, открыла свои синие глаза и сказала:

- Так хорошо мне еще не было. Ты помогал мне, Вова? Соски еще горят.

Она попыталась встать со стула, но ее качнуло, и Мара ухватилась за Вовкину шею. Он помог ей перейти на кровать.

- Сколько оргазмов ты можешь получить подряд, без отдыха? - спросил Вовка, разглядывая ее удивительный клитор.

- Я не пробовала подряд. Минут через пятнадцать-двадцать. А что, нужно подряд?

- Нет, это я просто поинтересовался.

- А ты тоже этим занимаешься, Вова?

- Более девяноста процентов мальчиков занимались онанизмом в детстве.

- Правда?

Мара повернулась набок и подперла голову рукой.

- Ты так много знаешь, Вова, об этом. Откуда?

- Вот из этой книжки.

Он показал Маре справочник.

- А знаешь, давай не будем тебя больше мучить сегодня. Да и скоро наш придут. Продолжим завтра у меня на квартире. Хорошо?

Она кивнула и стала одевать платье.

Назавтра к приходу Мары Вовка помылся и сидел на диване, перелистывая словарь. Древние способы борьбы с гермафродизмом Мары предлагались какие-то варварские: прижигание клитора каленым железом, помещение гениталий перед сношением в таз со льдом или обрезание или обрубание. Современная медицина недалеко ушла от лютого средневековья: резекция (удаление) клитора или опять прижигание, но жидким азотом или сухим льдом. Правда, предлагалось временно понижать чувствительность клитора мазями или жидкостями типа меновазина, которым иногда пользовалась его бабушка, когда у нее болели руки.

Когда пришла Мара, Вовка велел ей раздеться и лечь плашмя на диван. Она быстро сняла платье и улеглась. Клитор ее вызывающе торчал вверх.

- Сколько сегодня у тебя было оргазмов?

- Ни одного! Я старалась!

- Молодец! Но сейчас будет. Положи руки за голову и: впрочем, подожди.

Он взял маленькую подушечку и подложил ей под попку, добиваясь, чтобы ее клитор максимально вылез из губок. Но недовольно покачав головой, переложил ее поперек, не вынимая подушки, а ноги стояли на полу. Так получилось еще лучше.

- Так. Начинай сжимать ноги, как ты обычно это делаешь, чтобы быстро достичь оргазма.

Мара сжала ноги, сведя колени, и, кряхтя от натуги, сказала:

- Вова! Ничего: не получается!

- Ты старайся! Это важно!

Только через полчаса Мара изобразила что-то, похожее на оргазм, но осталась недовольна.

- Вовка, сколько мучений и почти ничего! Можно я:

- Подожди! Мы только что поняли, что у тебя почти чистый клиторальный оргазм. Все нервные окончания находятся в клиторе, да еще он очень большой и торчит наружу. Я сейчас попробую лишить его чувствительности с помощью жидкости, которую применяет моя бабушка, когда у нее болят руки. Не бойся, может немного пощипать.

Он откупорил пузырек и щедро смочил им кусок ваты. В комнате резко запахло меновазином. Он приложил вату к ее клитору и попросил Маару подождать минут пять, затем встал и открыл окна, чтобы проветрить комнату.

- Мара, потрогай клитор.

- Он как деревянный! И ничего не чувствует! Ура!

- Не радуйся особо, это на полчаса, может, на час. Не больше. Теперь попробуй получить оргазм обычным способом, с помощью ног. Ты садись и начинай, а я пойду, чайник поставлю.

Ни через полчаса, ни через час Маре так и не удалось получить оргазм привычным способом. Она устала, по ее лбу стекали крупные капли пота, но ничего похожего на оргазм выдавить из себя ей не удалось.

- Вова! Это навсегда? - испуганно глядя на Вовку, промолвила Мара.

- Нет, говорю же! Ели не веришь, пойди в ванную и смой меновазин.

Мара так и сделала. Но в комнату вернулась, огорченная.

- Я смыла твое лекарство, и у меня снова был оргазм. И такой сильный!

Она расплакалась. Плакала она тихо, без рыданий, слезы словно сами катились из ее синих глаз, и Вовке было ее жалко. Он чуть сам не заплакал.

Чай они пили через силу. Скорее в силу традиции. А ночью Маару увезли на "Скорой". Как узнал Вовка позже, уже в конце августа от самой Мары, у нее был бесконечный оргазм, и если бы не срочная операция: тут она умолкла и счастливо улыбнулась.

- С той поры, Вова, ни одного оргазма!

Вовка был рад за Мару. Но, подумал Вовка, что ты будешь говорить, когда выйдешь замуж. Ведь усекновение клитора ведет за собой великую холодность, или фригидность женщины. Эти сведения Вовка уже прочитал в словаре.

Тетка

К осени в семье у Вовки наметилась великая уборка, но не такая, когда все берут веники и швабры и моют все, а когда окружающие берут лопаты и ведра и копают, выкапывают, сушат, носят и засыпают. Словом, позади дачи обнаружился огород. Нет, не так, а скорее, вот так - ОГОРОД!!! И заложила его Вовкина бабушка. Теперь у них были свои картошка, капуста, морковка и масса других овощей, которые, наверное, Вовка ел, но названий не знал. Помогать убирать УРОЖАЙ из половины приехали из дальней, то есть настоящей деревни вторая бабушка и ее дочь от другого мужа, который ушел или перешел к настоящей Вовкиной бабушке. Дочь от другого (второго) мужа той бабушки звали Валя, тетя Валя.

Вовка, начав размышлять над этим, быстро запутался и хорошо усвоил лишь то, что с бабушкой номер два лучше пересекаться поменьше, потому что она звала его - внучек, а это обращение Вовке сразу не понравилось. Вскоре, до дождей, огород был убран, бабушка номер два укатила в свою дальнюю деревню в большом зиловском грузовике с половиной урожая, а тетя Валя осталась, как она сама сказала - жениха искать. Тетя Валя имела ярко рыжие волосы, зеленые глаза, вздернутый нос и белую кожу с конопушками по всему телу. А еще она любила мыться в ванной и громко напевать народные песни низким, почти мужским голосом. И еще она его звала коротким словом "племяш" , и Вовке это обращение нравилось. Как и сама тетя Валя в целом. После ванной она любила валяться на диване в шелковом халате с двумя китайскими иероглифами и читать. Все равно что. Видимо, ее занимал сам процесс чтения. Поиск женихов шел из рук вон плохо, видимо, в этом направлении нужно было прилагать некоторые усилия, а для лежания на диване - ровным счетом никаких. Поэтому диван и книжка стали двумя любимыми предметами тети Вали. После просмотра телевизора она уходила спать на дачу. И в квартире все замирало. Часов до четырех следующего дня.

Как-то после школы тетя Валя попросила Вовку посидеть с ней на диване. То есть она лежала в своей любимой позе, положа одну руку за голову, а второй держа книгу, кажется, "Кристаллографию" Ферсмана и любовалась картинками бриллиантов и рубинов, а Вовка боком сидел у нее в ногах. Потом, положив раскрытую книгу на живот, она спросила: