Странные женщины. Часть 9

Ирка и Мара

Однажды, глухим декабрьским вечером, Вовка как обычно, зашел к Ирке пожелать спокойной ночи. Обычно она уже лежала, укрытая до подбородка одеялом, но в этот раз лежала без него в полупрозрачном одеянии, которое ничего не скрывало.

- Как тебе моя новая ночная рубашка?

Вовка сглотнул слюну и ответил неуверенно:

- Н-ничего, красивая.

- А я?

- И ты красивая.

- А хочешь, я ее сниму?

- Снимай, она твоя.

- Тебе все равно?

- Нет, конечно. Как мужчине:

- Это ты мужчина?

Иркины губы презрительно скривились, и она выхватила откуда-то из - под спины один из старых отцовских журналов.

- Вот мужчина и вот, и вот, и вот! А ты еще мальчик, маленький мальчик, на, попей маминого молочка!

С этими словами она попыталась притянуть его к себе, но Вовка вырвался и встал.

- Вовка, погоди! Ты с Маркой делал все?

- Нет, конечно!

- А с кем? У тебя же член давно стоит.

- Все я делал с Сунь.

- Слушай, расскажи!

- Конечно, расскажу, только ты сними свою:

- Ночнушку? Да, пожалуйста! Только и ты сними все!

- Уже снимаю, иначе как же я тебе покажу, что я делал с Сунь, и что она делала со мной. Сначала она станцевала танец с веером.

- Красивый?

Вовка потряс своим уже начавшим наливаться членом.

- Красивый. А потом она разделась.

- Как, совсем?

- Совсем. А потом она взяла мой член в рот.

- Фу, гадость! Зачем?

- Чтобы я испытал оргазм. Разве в твоих журналах негры не дают в рот?

- Дают.

- А ты не хочешь попробовать?

Ирка замотала головой.

- Тогда остаются два оргазма.

- То есть как? Покажи!

- Встань с кровати и повернись ко мне спиной.

- Ну, встала.

- Теперь нагнись и упрись руками в край кровати.

- Так. Только нагнись сильнее и поставь ноги пошире. Теперь так. Сначала я вставил ей свой член сюда.

Он развел в стороны Иркины "булочки" и коснулся своим набрякшим членом ее ануса.

- А больно не будет?

- Если сначала сходить покакать, потом сделать клизму и еще покакать, потом смазать анус вазелином, а потом:

- Вовка, а, может, ну его в жопу, этот анус?

Вовка засмеялся.

- Так он и так в жопе! Ладно. Пойдем дальше. Есть еще две дырочки - из одной ты писаешь, а из другой дети рождаются. В письку тебе будет больно, а в другую:

- Что?!

- Представь, что у тебя будет ребенок в третьем классе.

- Ужас! Что же нам делать?

- А ничего! Хочешь, я тебя полижу? Кстати, Сунь я тоже полизал, и свой оргазм она получила.

- А, ну-ка!

Вовка посадил Ирку на край кровати, сильно разведя ей ноги. Все-таки с Марой было полегче, подумал Вовка, косо посмотрел - и уже оргазм. Красная головка клитора маняще торчала из-под капюшона, и Вовка для начала просто лизнул ее и сплюнул на пол.

- Соленая! Перед этим делом мыть свои причиндалы надо.

Вовка лизнул клитор еще раз, проведя языком от основания к крошечной головке, и поднял глаза на Ирку.

- Ну, и что?

- А почти ничего! Так что-то:

- Типичный вагинальный, - пробормотал Вовка, вспомнив медицинский справочник. - Надо туда, в вагину. Но нельзя, там гимен, или плева девственная, а по-простому - целка. Ты - целка, поняла?

- Да знаю я все! - заявила Ирка, зябко кутаясь в одеяло. - Я давно не целка. Придется рассказать, что ж сделаешь. Когда у меня погибла мама под американскими бомбами, папка себе места не находил, пить начал. Сорок дней истекли как раз перед Новым Годом, но на Кубе, в основном, отмечают Рождество. И вот папка нарядился Санта-Клаусом и подарил мне настоящую кедровую шишку с орехами внутри. А потом меня отнесли в детскую, и я уснула с шишкой в руках. А потом среди ночи в детскую ворвался папка, совершенно пьяный и полуголый. Он все повторял: Катя, Катя - и пытался засунуть свою дубинку в меня. И засунул, представь себе. Говорят, я дико кричала, но дело замяли, объявив, что девочка засунула себе туда кедровую шишку. А мое влагалище по кускам сшивали врачи из посольства. Папке потом даже справку дали насчет шишки: Вот такая история. Так что я с пяти лет уже не девочка. И зовут меня Ирка-дырка, а не целка.

- Да: , - протянул Вовка. - То-то он вокруг тебя так скачет.

- Не надо так о моем отце, - с обидой в голосе сказала Ирка. - Я его все равно люблю. Потому что в целом свете, кроме него, никого нет. И еще тебя, Вовка.

- Странные вы, женщины, - сказал Вовка, показав глазами на свой торчащий член. - И что делать будем?

- Что-то мне расхотелось. Давай потом, а я тебе подрочу.

- Я и сам могу.

- Но я это сделаю лучше! - гордо сказала Ирка и взялась за Вовкин член. И надо сказать, у нее это получилось.

Наутро им встретилась Мара, которая объявила, что физкультуру отменили, и у них есть целый час свободного времени.

- Может, на дачу? - улыбаясь, предложила она. - Чайку попьем? Пошли?

- Надеюсь, наше братство нерушимо? - спросила Ирка.

- Пока вы обе не выйдете замуж, - пояснил Вовка.

- А еще в школе начали столовую ремонтировать.

- Не могли до лета подождать.

- У нас все так! Через одно место делают!

- Интересно, через какое?

- Через которое дети рождаются?

Так, с шутками они добрались до дачи. Но, еще не подойдя к дому, Вовка понял, что дверь не заперта и свободно качается на ветру.

- Так, сестрички, кажется, нашу дачу ограбили или грабят сейчас. Если воров несколько, будем звонить в милицию от соседей, если один - справимся сами. Значит, так. Девчонки, возьмите в руки по полену. Выскочит вор - бейте его поленом по голове, если несколько - кидайте в них поленья и бегите в разные стороны к телефону-автомату. И визжите: "грабят, грабят!". А я для начала посмотрю в окна.

Вовка, пригибаясь, посмотрел сначала в одно окно, потом в другое, из которых хорошо просматривались кухня и комната. Потом показал девчонкам один палец. Вор был один. Он таскал за собой мешок из пододеяльника и кидал в него все подряд, но скоро притомился и решил уходить. Вовка махнул девчонкам и скользнул в темные сени, закрыв входную дверь. Вор, сопя и дыша перегаром, еле протиснулся в сени, Вовка бочком проводил его, и, когда тот, ослепленный дневным светом, открывал входную дверь, сделал ему по всем правилам футбольного "искусства" подкат под опорную ногу.

Тот не устоял и рухнул на пороге, придавленный мешком, почти на том же месте, где недавно упал Вовка. Девчонки синхронно ударили поленьями, но Ирка попала по мешку, зато Мара - по затылку, прикрытому старой солдатской шапкой. Вовка с "сестрами" сноровисто втащили мужика в горницу и, пока тот не очухался, привязали его за руки и за ноги к крепким ножкам кровати. Все, вор был пойман.

- Ф-фу. - выдохнул Вовка. - Сейчас мужик очухается, и мы устроим спектакль. Маара, ты будешь старшая сестра с Кавказских гор. Ирка, только не спорь, будешь младшая сестра из диких Калмыкских степей. Сейчас пойдите на кухню и принесите аптечку, большой нож и три пустых бумажных пакета. Да, когда он придет в себя, будем говорить с грузинским акцентом.

- Можно я буду говорить с армянским акцентом? - спросила Мара, вернувшись с кухни.

- Можно, - сказал Вовка. - Ир, дай ему нашатырю понюхать.

Пока вор приходил в себя, мотая головой и бормоча что-то бессвязное, Вовка проделал в пакетах по три отверстия для носа и глаз и надел маски себе и девчонкам на головы. Когда мужик окончательно пришел в себя, он увидел три безликие фигуры, в которых с трудом угадывались юноша, сидевший на табурете, и две девушки, стоявшие от него с двух сторон. Мужик дернулся раза два, понял, что привязан надежно и затих.

- Итак, - начал Вовка. - Знаешь ли ты, недостойнейший гражданин своей страны, чей дом ты сегодня ограбил? Э?

- Нет, я не знаю. Я не грабил, я так зашел.

- И этот мешок с собой принес?

Девчонки прыснули со смеха.

- Тихо, сестры! - прикрикнул на них Вовка. - Продолжаем. Значит, не знаешь? И не узнаешь!!! Потому что умрешь здесь и сейчас по законам гор и степей. Скажи мне, старшая сестра, что полагается недостойнейшему за воровство по законам гор?

- Отрубание правой руки топором.

- Скажи мне, младшая сестра, что полагается вору по законам диких степей?

- Отрубание левой руки топором.

- А теперь скажу я, тебе, недостойнейший, что полагается тебе по законам Великой реки? Привязывание к якорю и утопление!

- Врете вы все! - осмелел мужик. - Пацан и две девчонки, комедию тут ломают. Сдадите меня в ментовку, впаяют мне три года и выпустят. По законам нашей страны.

- Ты сейчас в нашей власти. Мы не будем сдавать тебя в ментовку. Мы накажем тебя здесь и сейчас. От чего хочешь погибнуть, ты, деклассированный элемент? От боли, позора или наслаждения?

Мужик притих, и на его лице отразилась напряженная работа его скудного ума.

- Если от боли, то мы отрежем тебе руки этим кухонным ножом, поскольку у нас нет топора, если от позора, то мы выкинем тебя на мороз без штанов, со связанными руками за спиной и табличкой: "Я изнасиловал малолетнюю" , если от удовольствия, то ты кончишь десять раз подряд и умрешь от истощения сил. Тебе выбирать!

Мужик ухмыльнулся.

- Конечно, от "кончи". Только у меня лет пять как не стоит. Так то!

- Видишь эти волшебные иглы? Я воткну их в тебя, твой член встанет, и ты будешь кончать столько раз, сколько я захочу. Сестры, снимите с него штаны.

Вовка исполнил обещание, несмотря на то, что вор "пах" мокрой бродячей собакой. Вовка поставил ему пять игл по формуле "Интенсивная эреция" , и член мужика, пару раз дернувшись, встал как железный. Вор с удивлением переводил взгляд со своего "стояка" на Вовку и обратно. Тогда "маг и волшебник" восточной медицины "ввинтил" ему еще три иглы, и тот начал кончать. Его член потемнел, головка налилась фиолетовым, мужик сказал: "Ыыыы" и вы- пустил такую струю спермы, что девчонки с визгом разбежались. Струя попала в беленую печь и оставила на ней заметный след. На давно небритом лице расплылась улыбка удовольствия, но член его, казалось, зажил отдельной жизнью, и только что "обкончавший" печь, снова воспрял и опять испустил пахучую струю в сторону печи.

После пятой эякуляции в дряблых воровских яйцах не осталось ни капли спермы, и член его только вздрагивал в полном бессилии. После седьмой попытки мужик потерял сознание, и Вовка сказал: "Хватит!". Он вытащил иглы, убрал их в коробочку, с которой теперь не расставался, на вора надели штаны и объединенными усилиями вытащили его на воздух, усадив на скамейку возле дома напротив. Вовка постучал к соседям, сказав, чтобы позвонили в "Скорую". Минуты через четыре раздался вой сирены, и Вовке стало немного легче. А тут еще Мара прошептала ему в ухо: "Давай больше так не делать, ладно? Мерзко как-то". И Вовка кивнул: "Давай!". Но когда мужика положили на носилки, тот посмотрел на Вовку и показал большой палец. Говорить он еще не мог. В школу побратимы шли молча, и у всех было гадко на душе.

Заканчивалась вторая четверть, и Новый Год был не за горами. В школе Вовка больше общался с Марой, а дома - с Иркой, так что "сестры" не были на него в обиде. Все девочки поднимались как на дрожжах, округлялись, уходила детская угловатость. Особенно это было заметно на физкультуре. Многие девчонки уже носили лифчики, и только Людка Шенгелия словно задержалась в своем детстве. Маленькая и плоская, она порхала по бревну, вызывая восхищение "физкультурницы" и полнейшее равнодушие Вовки. И только ее глаза, большие, как озера с темной водой, иногда привлекали его внимание. Да еще зубы, крупные, но отстоящие друг от друга. Бабушка как-то сказала: "Редкие зубы - большое сердце" , и эти слова запали Вовке в душу. Словом, для девчонок детство кончалось и кончалось безвозвратно.

Как-то, в разговоре с Марой Вовка заметил, что она последнее время стала больше грустить.

- Ты знаешь, Вовка, я как-то попыталась получить оргазм, но ничего не вышло:

- Но ты же хотела этого, даже радовалась, кажется.

- Хотела, но: в туалете подслушала, что многие девчонки уже вовсю: радуются жизни, засовывая в себя разные предметы, а я: поможешь, Вова?

- Приходи на новую квартиру вечером, обсудим. Не против, если Ирка поможет?

- Конечно, пусть поможет.

- Тогда жду, только позвони перед этим минут за десять.

Вечером Вовка сказал Ирке, собиравшейся съесть вторую порцию мороженого:

- Сегодня придет Марка, буду будить в ней женщину. Поможешь?

Ирка округлила глаза и застыла с ложкой в руке, не донеся ее до рта.

- А как?

- Ты разденешься, я привяжу тебя к журнальному столику и, якобы, захочу изнасиловать.

- Ого! По правде?

- Нет, конечно.

- А: опять я на втором месте!

- Так поможешь?

- Помогу, ведь я - сестра.

- А потом хочу проделать тоже самое с Людкой Шенгелия. Что-то она совсем отстает в развитии.

- Ну да, вон как она на бревне скачет, а я только шлепаюсь на маты.

- У тебя - проблемы с равновесием, я попробую поправить.

- Правда?

- Правда. Но это потом.

Зазвонил телефон. Ирка подняла трубку.

- Это Марка твоя. Бери трубку.

Это и правда была Мара.

- Так я иду?

- Да, конечно. Ждем.

Вовка повесил трубку.

- Так, быстро, мороженое - в холодильник, после доешь. Тащим журнальный столик на середину, под люстру. Одежда старая на тебе - вижу, ложись на стол, сейчас привяжу. Не больно, не тянет?

- Нет. А как, ты, Вовочка, для своей Марочки стараешься:

- Цыц, а то рот трусами заткну! Шучу:

Вовка быстро располосовал ножницами одежду на Ирке, крепко привязанной к столику, и разбросал клочки в живописном беспорядке по комнате.

- Вовка, Вовка! А сам-то!

- Вовка стремительно разделся и тоже раскидал свою одежду.

Щелкнула входная дверь, и в прихожей раздался голос Мары:

- Ребята! Вы где?

- Мы в гостиной! - нарочито сдавленным голосом ответил Вовка. - Раздевайся, проходи!

- Ребята! Ой! Вовка, ты что это?!

- Да, вот собрался трахнуть Ирку, да что-то не выходит.