Правила. Часть 2 (перевод)

Вскоре мы подъехали к дому родителей и вошли внутрь. Мои родители были в ярости и набросились, как только Дэн вошел внутрь.

— Что, черт возьми, только что произошло? — спросил отец, когда Дэн вошел в дом.

Тот оборонительно поднял руки.

— Включите музыку, — сказал он, — и сделайте погромче.

— Почему? — потребовал объяснений мой отец.

— У церкви есть своя команда следователей, как у ФБР, — сказал он, — Насколько мне известно, они могут нас слушать прямо сейчас.

Отец включил стереосистему и увеличил громкость.

— Хорошо, Дэн, — сказал он. — А теперь объясни нам, что, черт возьми, произошло сегодня вечером.

— Мне очень жаль, — сказал он. — при нормальных обстоятельствах нам не разрешается обсуждать церковные обряды с посторонними. Вот почему мы никогда ничего не говорили Джону. Я надеялся, что дети решат пожениться в вашей церкви, но Джуди пресекла эту идею на корню.

— Что они делают с Сарой? — спросила мама. — Что за бред?

— Prima nocte — это право первой ночи, — сказал Дэн. — Об этом много писали еще в средневековье, но нет никаких доказательств того, что это действительно происходило. Однако, согласно церковным правилам, священник, исполняющий свадебный обряд, имеет право забрать невесту себе в первую ночь ее брака.

— Боже мой, это ужасно, — сказала мама. — А как насчет защиты? Что насчет Джона? Что, если Сара забеременеет или заболеет ЗППП?

— Церковь не разрешает противозачаточные средства, — сказал он.

— Они говорят, что это способствует непристойному и похотливому поведению.

— Значит, священник может обрюхатить её, и никто ничего не может сделать? — спросила она.

— Это было церковным правилом с самого начала, — сказал Дэн. — После этого произойдет оценка.

— Оценка? — спросил я. — оценка чего? Что это такое?

Дэн покачал головой.

Я не знаю, как это происходит, потому что мне не разрешено знать, — сказал он.

— Они сделали это, когда ты женился на Джуди? — спросила мама.

Он кивнул.

— Да, — сказал он. — Они «оценивали» ее в течение пяти месяцев. Мне разрешали видеться с ней в течение часа в месяц, и все. Когда она пришла домой, то была беременна.

— Боже мой, — воскликнул отец.

— Разве вы не заметили, что у Сары светлые волосы и голубые глаза? — спросил Дэн. — Ни у Джуди, ни у меня нет светлых волос или голубых глаз. Ни у кого в нашей семье нет.

— Значит, они забеременели твою жену и заставили тебя растить ее как свою? — спросил мой отец.

Дэн смущенно кивнул.

— Вы знаете, кто биологический отец? — спросила мама.

Он покачал головой.

— Нет, — сказал он. — но насколько я понимаю, я единственный отец, который у нее когда-либо был.

— Ребята, вы пробовали завести еще одного ребенка? — спросила мама.

— Мы не можем иметь детей, — сказал он. — точнее, я не могу стать отцом ребенка.

— Почему же? — спросил мой отец.

Дэн снял рубашку и майку. Мы увидели татуировку на его правом плече и две линии шрамов, на его левом плече. Спина его была покрыта рубцами. Мои родители ахнули, когда увидели его.

— Боже мой, — воскликнула мама. — что они с тобой сделали?

— Татуировку получает каждый, — сказал он, — женщины тоже получают отметки, но их отметки скрыты, чтобы их видели только их мужья и церковь.

— Но что это у тебя на левом плече и спине? — спросил мой отец.

— Удары, — сказал Дэн, — церковь дважды наказывала меня. В первый раз за то, что я пожаловался на беременность моей жены, когда она вернулась после оценки. Я получил пять ударов плетью и был вынужден пройти вазэктомию. Проктор сказал, что я слишком буйный, чтобы быть отцом детей. Во второй раз я публично ослушался Джуди. В этом не было бы ничего страшного, но она расстроилась и сообщила обо этом Проктору. За это я получил 30 ударов плетью и второй удар

— Ты, должно быть, шутишь, — сказала мама. — Они наказали тебя за непослушание своей жене? Что это за церковь?

— Сколько всего ударов вы можете получать? — спросил мой отец.

— Три, — сказал Дэн, — еще один удар, и я буду обязан отдать свою душу на вечный суд.

— Как это? — недоверчиво спросил отец.

— На церковном сленге, это означает, что ему придется покончить жизнь самоубийством, — сказал я. — В последний раз это произошло в этой общине в 40-х годах. За последние десять лет в церкви в целом произошло 18 так называемых «самоубийств».

— Откуда ты это знаешь? — спросил Дэн.

— Неважно, откуда я знаю, — сказал я. — Важно только то, что я знаю.

— Так что же нам делать? — спросил мой отец. — Мы можем вытащить оттуда Сару?

— Мы ничего не можем сделать, — сказал Дэн, — если у вас нет железных доказательств, что Сару схватили против ее воли, никто ничего не сможет сделать.

Он посмотрел на меня с грустью.

— Тебе нужно встретиться с Проктором Гэмблом завтра, как он и сказал. Следуй его инструкциям в письме. Он может показаться разумным, но поверь мне, он совсем не такой. Вы все даже не представляете, насколько близко ты подошел к тому, чтобы подвергнуться санкциям сегодня вечером.

— Санкциям? — спросил я.

— Да, — сказал Дэн, — быть брошенным в тюрьму. Или, точнее, в церковную темницу. Или что похуже. Судя по тому, что я слышал, тебе лучше отдать свою душу. — Он оглядел всех нас. — Как бы то ни было, в церкви набирает обороты движение сопротивления. Есть немало людей, которым не нравится авторитарное правление церкви, и они работают над тем, чтобы все изменить.

— Но для Сары и Джона уже слишком поздно, не так ли? — спросила мама.

— Может быть, а может и нет. Я не знаю, — сказал Дэн.

— Ну, я достаточно наслушался», — сказал отец. — Я думаю, нам следует вызвать копов.

— Это только подвергнет Джона и Сару большей опасности, — сказал Дэн.

— И, — добавил я, — нет никакой гарантии, что суд что-нибудь сделает.

Отец посмотрел на меня.

— Откуда ты это знаешь? — он спросил.

— Я не могу сказать, не перед Дэном, — сказал я. — Без обид, Дэн. — Добавил я.

Он улыбнулся.

— Проехали, Джон, — сказал он, — Послушай, Джон, может тебе лучше отвезти меня домой и вернуться, чтобы обсудить это со своими людьми. Я действительно не могу позволить себе еще один удар, и чем меньше я знаю, тем лучше.

— Я поддерживаю, — сказал отец, — Джон, отвези Дэна домой, а потом возвращайся, чтобы мы могли поговорить.

Я согласился и проводил Дэна до моей машины. Он ничего не сказал во время короткой поездки. Когда мы добрались до его дома, он пожал мне руку.

— Мне очень жаль, Джон, — сказал он, — знаю, что сейчас это не звучит как утешение, но я знаю, что Сара любит тебя всем сердцем. Пожалуйста, постарайся не причинить ей слишком много боли, хорошо?

— Постараюсь, Дэн, — сказал я, — береги себя.

Я смотрел, как он вошел в свой дом. Джуди смотрела на меня через входную дверь, и я не мог не заметить хмурое выражение её лица. Я поехал обратно в родительский дом и вернулся внутрь.

— Итак, сынок, давай поговорим — сказал отец.

Я рассказал про свои контакты с Роном и передал то, что он мне сказал.

— Компьютер в твоем кабинете все еще включен? — спросил я отца.

— Конечно.

— Тогда позволь мне связаться с Роном, — сказал я. — У меня есть видео того, что произошло сегодня вечером.

Я уселся за компьютер, вошел в свой почтовый клиент и написал электронное письмо, в котором объяснил, что произошло и что позднее нам рассказал, а затем приложил видео. Я отправил его с линией, также сказав ему, что я позвоню, чтобы мы могли обсудить наши варианты. После того, как я удостоверился, что письмо было отправлено, я подождал несколько минут и позвонил Рону на мобильный, поставив свой на динамик, чтобы мои родители могли участвовать. Рон ответил после второго гудка.

— Черт, мальчик, ты знаешь, который час? — спросил он, когда ответил.

— Вы получили ...

,мое письмо?

— Погоди, сейчас я просматриваю видео, — сказал он.

Мы могли слышать звук из видео, которое воспроизводилось на его компьютере.

— Черт, — сказал он, когда все закончилось.

— Мы можем сделать? — спросил я. — Мы можем вызвать копов?

— Прямо сейчас копы ничего не могут сделать, — сказал он, — не вижу ничего, что указывало бы на то, что она делает это против своей воли. И они могут утверждать, что защищали себя и церковь от вашей агрессии. Я бы сказал, что прямо сейчас ваш лучший вариант — это сделать то, что сказал этот Проктор. Есливозможно, запиши все. У тебя же есть небольшой цифровой диктофон, верно?

— Да, есть — сказал я. Я часто использовал его, чтобы делать заметки по работе. А совсем прекрасно, что он помещался прямо в мой брелок. — Как дела с вещами, которые я вам послал?

— Все еще в работе, — сказал Рон, — могу надеяться, что через три-четыре недели я смогу даже начать использовать то, что там есть.

— Три или четыре недели?

— В лучшем случае, — сказал он, — может быть, пять, если будут провалы. Здесь есть над чем помучиться.

— Так что вы предлагаете мне делать?

— Пока ничего не предпринимать, — сказал Рон, — ведите себя как можно лучше, когда вы встретитесь с проктором завтра. А пока я свяжусь с моим другом. Его зовут Билл Джексон, и он один из, если не лучший поверенный по семейному праву, которого я знаю. Я передам ему все что у нас есть, и он свяжется с тобой. Я начну рыться в правилах, которые уже переведены, и посмотрю, смогу ли я что-нибудь найти там.

— Хорошо, — сказал я.

— И Джон, — добавил он.

— Да? — спросил я.

— Я серьезно, будьте очень, очень осторожен, при разговоре с проктором, — сказал он. — Не поворачивайся к нему спиной.

— Спасибо, Рон, — сказал я. — Я буду осторожен.

— Хорошо, — сказал он, — а теперь иди поспи, если можешь. Завтра тебе нужно быть в форме.

— Еще раз, спасибо, — сказал я перед тем, как завершить разговор.

Мы с родителями попрощались, отец сказал, что собирается позвонить пастору Биллу для молитвы. Я поблагодарил его и ушел. Перед сном принял таблетку мелатонина, но отдыхом этот сон трудно было бы назвать. Мои сны или, скорее, кошмары были наполнены картинами моей прекрасной Сары, насилуемой священниками. На следующий день я встал, принял душ и позавтракал. Я все мысленно пересмотрел, прежде чем готовиться к встрече. Я убедился, что на моем маленьком цифровом диктофоне достаточно места для двух часов записи, и нацепил брелок. Когда пришло время, я помолился и отправился в путь. Добравшись до церкви, припарковался на стоянке. Я вошел внутрь и меня встретил очень крупный черный охранник с таким же большим пистолетом. Он быстро провел по мне волшебной палочкой, ища что-нибудь металлическое, и похлопал меня, чтобы убедиться, что у меня нет оружия. Палочка обнаружила мой брелок, который я вытащил, чтобы он осмотрел. После того, как он удовлетворенно кивнул, я положил цепочку обратно в карман и включил диктофон. Он проводил меня в офис Энди, кивнул и закрыл дверь. Энди жестом пригласил меня сесть и предложил чашку кофе, от которой я вежливо отказался. В этот момент я не собирался рисковать.

— Что ж, молодой мистер Карлсон, — сказал он. — Я рад видеть, что вы приехали сюда вовремя. Я ценю пунктуальность. Надеюсь, вы в лучшем настроении, чем вчера.

— Я стараюсь, Проктор, — сказал я.

— Пожалуйста, зовите меня Энди», — сказал он. — Послушайте, я думаю, что вчера все прошло как-то не так. Прошу прощения за то, что не объяснил вам все до конца. Возможно, нам бы следовало обсудить это до церемонии. Я уверен, что вы чувствовали себя несколько ошарашенными.

— Это довольно справедливая оценка, Энди, — сказал я нейтральным тоном. По правде говоря, я был зол больше, чем когда-либо в своей жизни, и был готов кого-нибудь убить.

— Прежде чем мы начнем, я хочу, чтобы вы кое-что увидели, — сказал Энди, беря пульт. — Сара беспокоилась, что вы не понимаете, что происходит, поэтому она сняла для вас это видео за неделю до свадьбы.

Он нажал кнопку, и телевизор в дальнем конце офиса ожил. Началось воспроизведение видео, Сара смотрела в камеру. Она выглядела такой красивой в своем сарафане. «Джон, любовь моя, — начала она. Если ты смотришь это, то, скорее всего, мы женаты, и я прохожу оценку. Я знаю, что тебе трудно принять это, и я понимаю твою боль... Но, пожалуйста, любовь моя, пойми — это мой долг. Я люблю тебя, и только тебя. Скоро мы будем вместе, и мы сможем жить той жизнью, о которой всегда мечтали. Я знаю тебя, и я знаю, как ты думаешь. Делай то, что ты чувствуешь, что должен, но, пожалуйста, следуй правилам как можно лучше. Знай это, любовь моя. Никто, кроме тебя, не может сделать меня счастливой. Будь терпелив, любовь моя. Скоро все закончится. Я люблю тебя, мой муж».

Я слушал речь, но заметил еще кое-что. Ее руки выводили слова. Она всегда неплохо знала язык жестов, и даже получила аттестат. Я мог разобрать слова «Я не хочу этого делать», производимые ее руками. Судя по всему, ни видеооператор, ни Энди это не заметили, а я уловил. Значит, она делала это против своей воли. Но достаточно ли этого, чтобы вызвать полицию? Я уже видел аргумент: имела ли она в виду, что она не хотела проводить оценку, или что она не хотела снимать видео? Мне нужно было получить копию этого видео.

— Можно ли получить копию этого видео? — спросил я Энди как можно скромнее. — Поскольку я не могу быть с Сарой, я хотел бы хотя бы время от времени видеть ее лицо.

Он внимательно посмотрел на меня, прежде чем ответить.

— Конечно, — сказал он. — у нас есть и другие копии этого. Я понимаю, насколько это должно быть тяжело для вас. И также я уверен, вы теперь понимаете, что Сара делает это по собственной воле.

— Да, знаю, — сказал я, зная, что правда была в другом. Она отправила сообщение для меня, только Энди этого не знал. Энди вытащил DVD и протянул мне.

— Итак, когда я смогу увидеть Сару?

— Пока рано, — сказал Энди. — Она сейчас проходит обследование, и лучше ей не отвлекаться.

— И как долго это продлится?

Он пожал плечами.

— Трудно сказать, — сказал он. — Это варьируется от женщины к женщине. Я видел, когда оценки занимали до шести месяцев, но большинство из них заканчиваются гораздо быстрее. Я проверю график и вскоре дам вам знать. Я также предпринял шаг в ином направлении, отстранив от обучения до следующего семестра. У вас слишком много мыслей, чтобы сосредоточиться на учебе. Надеюсь, вы воспримете это как жест доброй воли.

— Да, спасибо, Энди, — сказал я. — Я ценю это. Не могли бы вы сказать Саре, что я люблю ее и скучаю по ней?

— Конечно, — сказал он, — я уверен, что это поможет ей пережить это. Знаете, ей тоже нелегко.

— Думаю, что это так, — сказал я.

— И последнее, — сказал Энди, — я верю, что вы не предпримете никаких юридических действий против церкви. Это может быть воспринято некоторыми как акт агрессии и может побудить к действиям как против вас, так и против Сары. И, возможно, ваших семей. Надеюсь, поймете этот совет правильно.

— Конечно, — сказал я. О да, я услышал угрозу, что он просто высказал в отношении меня, Сары и наших семей.

— Если ты не возражаешь, Джон, я попрошу одного из наших сотрудников время от времени проверять тебя, — сказал Энди. — Просто чтобы убедиться, что у тебя все хорошо. И не беспокойся о Саре. Мы очень хорошо о ней позаботимся.

— Спасибо, — сказал я, мы встали, обменялись рукопожатиями, и я вышел из комнаты.

Охранник, который раньше меня обыскивал, проводил меня.

— Будьте осторожны, мистер Карлсон, — сказал он. — Да пребудут с вами благословения Божественного Законодателя.

Он пожал мне руку, как обычно, но при этом положил одну руку поверх наших, так, чтобы большой палец касался среднего пальца. «Что бы все это значило» — спросил я себя.

— Спасибо, — сказал я.

— И тебе тоже.

Как ...,только я вернулся домой, я написал Рону по электронной почте и рассказал ему немного о встрече, приложив аудиофайл со своего цифрового диктофона. Он перезвонил мне сразу.

— У вас есть и аудио, и видео? — спросил он.

— Да, — сказал я, — Я уже отправил вам аудиофайл. Мне нужно перекинуть видео, прежде чем я его отправлю, но кое-что там заставляет меня думать, что она делает это под принуждением.

— В самом деле? — спросил он. — Что именно?

Я рассказал ему о языке жестов, который использовала Сара, и о послании, которое она передала мне.

— Интересно, — сказал он, — но поскольку видео было снято до свадьбы, также возможно, что она имела в виду видеосъемку, а не оценку. Тем не менее, отправьте его мне, и я попрошу своих экспертов по видео. Я связался с Биллом сегодня утром и отправил ему то, что у меня есть. Он хочет, чтобы вы, если получится, позвонили ему в его офис в понедельник. И он также захочет увидеть все, что есть у вас. Так что постарайтесь сохранить все, Джон. Мы справимся с этим.

Это подходило для меня, так как я должен был быть в отпуске, наслаждаясь медовым месяцем.

— Спасибо, — сказал я ему

Я позвонил родителям и проинформировал их. Моя мать вздохнула с облегчением, но папа все еще был настроен весьма скептически. Они сказали мне, что пастор Билл пришел помолиться с ними за нашу безопасность. Вскоре после звонка, я услышал стук в дверь. Это был Дэн. Я впустил его, и мы пожали друг другу руки. Вкратце я рассказал ему о встрече и показал ему видео с Сарой. Казалось, он выдохнул от облегчения.

— Слава богу, с ней все в порядке, — сказал он.

— Ну, это было снято перед свадьбой, поэтому мы действительно не знаем, как у нее дела, — сказал я. — Но у меня складывается впечатление, что она не слишком довольна всем этим.

— Возможно, — сказал он, — послушай, Джон, я сказал Джуди, что пойду к тебе, чтобы проверить твое душевное состояние. В противном случае она бы никогда не выпустила меня из дома.

— Она держит тебя на коротком поводке, не так ли? — Я спросил.

— Ты не представляешь, насколько прав.

Он взял меня за руку, как будто хотел пожать, но положил одну руку на обе наши так же, как недавний охранник.

— Что все это значит?»

— Я хочу, чтобы ты обратил пристальное внимание на то, как именно я пожимаю руку, — сказал он. — Вот так члены сопротивления идентифицируют друг друга. Насколько мне известно, церковь этого еще не поняла.

— Итак, ты член сопротивления? — спросил я.

— Незначительный член, но да, — сказал он.

— Вы ведь идете по тонкому льду? Это будет ваш третий удар.

— Это вполне допустимо, — сказал он. — Участие в сопротивлении само по себе не является преступлением. Вот, если бы я предпринял прямые действия против церкви. Никто не знает, но у местного поверенного есть документ, который разоблачит все это, если меня поймают, и заставят отдать свою душу.

— Как страховой полис?

— Что-то вроде этого, — сказал он, — знаю, что секретное рукопожатие может показаться немного наивным, но мне хотелось, чтобы ты знал о нем.

— Я ценю это, Дэн, — сказал я.

Мы поговорили еще немного, прежде чем он извинился и ушел. Я заверил его, что его историю от меня никто не узнает, он в полной безопасности с этой стороны. Остаток дня я просидел в кресле с включенным телевизором. Было много говорящих голов, болтающих о том о сем, но я действительно не обращал особого внимания, так как думал о Саре. Я не мог не задаться вопросом, что она делала или с кем. Черт возьми, она должна была быть со мной, наслаждаясь нашим медовым месяцем. Убаюканный я заснул и когда резко проснулся, то телевизор все еще был включен, и ученые мужи все еще болтали о чем-то о своем, но в помещении было темно. Я посмотрел на часы и увидел, что сейчас 2:30 ночи.

— К черту все, — подумал я и направился в магазин на углу, где купил упаковку пива и пару пачек сигарет. Я не курил с тех пор, как ушел из армии, но решил, хрен с ним. Вернувшись, я сел на балкон с пивом и закурил. Мне больше нечего было делать, кроме как жалеть себя, так что я схватил свой планшет и прочитал несколько историй в Интернете. «Удивительно, что придумали некоторые из этих ребят из Literotica», — подумал я.

Следующее, что я понял, это солнце выглянуло из-за горизонта. Я вошел внутрь, приготовил миску хлопьев и позавтракал, а затем взял пивные бутылки, оставленные на балконе. Около 7: 30 мне позвонили родители и попросили пойти с ними в церковь. У меня было искушение отказаться от этого, но я подумал, что это может быть хорошим способом отвлечься от проблем, поэтому я согласился встретиться с ними там. Я совсем не помню, о чем говорил пастор Билл, но внезапно я обнаружил, что тихо рыдаю на скамейке рядом с моими родителями. Билл закончил проповедь раньше, и после того, как служба закончилась, он затащил нас в свой офис. Я рыдала на плече матери, когда он молился за нас. Отец обнял нас обоих и попытался утешить. Через некоторое время я успокоился и почувствовал, как будто с моих плеч сняли гигантский груз.

— Ты через многое прошел, Джон, — сказал Билл. — Все в порядке. Мы всегда с тобой, что бы ты ни решил делать.

— Спасибо, — сказал я. — не знаю, почему это произошло. Мне очень жаль, но сейчас мне действительно лучше.

Билл и мой отец улыбнулись.

— Все в порядке, Джон, — сказал Билл, — тебе нужна была эмоциональная разрядка. Есть что-нибудь о Саре?

Он слушал, как я рассказывал ему о происходящем.

— Это будет нелегко, Джон, — сказал он. — Но похоже, что есть хорошие люди, помогающие вам. Я много слышал о мистере Джексоне, и все это было только хорошее. Я буду продолжать молиться за вас, и если я наткнусь на что-нибудь, что может помочь, то сообщу об этом.

— Спасибо, Билл, — сказал я.

Мы вышли из церкви и пошли на поздний обед в мексиканский ресторан, который нам всегда нравился. Мои родители изо всех сил старались увести наш разговор подальше от Сары и церкви. После этого я поехал домой и открыл пиво. Ближе к вечеру в дверь снова постучали. «Кто это мог быть», подумал я, на мгновение вспомнив старую песню «Men At Work». Я открыл дверь и обнаружил охранника, который в субботу обыскивал меня в церкви. Мы пожали друг другу руки, и я заметил, что он использовал «секретное» рукопожатие.

— Не возражаете, если я войду? — он спросил. — Да, конечно, заходи, — сказал я, отодвигаясь в сторону, чтобы впустить его. — Могу я тебе что-нибудь предложить? Воды? Кока-колы? Пива?

— Я бы попил немного воды, пожалуйста, — сказал он, осматривая мою квартиру.

Я пошел на кухню и достал из холодильника бутылку воды.

— Так что я могу сделать для тебя? — спросил я. — Ты проверяешь меня или что-то в этом роде? Знаешь, я ведь даже не знаю твоего имени.

— Вернон, — сказал он, — Вернон Уайт. Можете звать меня Верн.

«Интересное имя» — подумал я, учитывая, что он был совершенно черным.

— И да, меня попросили проверить, как вы, тем более что вы не были в церкви сегодня утром.

— Я ходил в церковь с родителями, — сказал я, — Проктор Гэмбл посылает вас проверять всех, кто не посещает церковную службу?

— Не всех, — сказал он, — но ты особый случай.

— Ну, учитывая все, что происходит, мне было неудобно сидеть там, когда все знают, что произошло в пятницу, — сказал я.

Он кивнул.

— Я могу это понять, — сказал он. — Есть кое-что еще. То, что, как я думаю, тебе следовало бы иметь.

Он полез в карман и вытащил USB-накопитель, завернутый в носовой платок. Он открыл платок и протянул флешку мне. Я взял его и смотрел на него минуту.

— Что это?

— Видео, — сказал он, — У церкви есть система видеонаблюдения высокой четкости по всему кампусу. На этой флешке есть три видео. Одно снято пятницу вечером, второе — вчерашнее, и еще одно с сегодняшнего дня.

У меня было довольно хорошее представление о том, что это были за видео. Я посмотрел ...,на Верна, прежде чем заговорить.

— Вы участвуете в каком-нибудь из этих видео?

Он покачал головой.

— Нет, — сказал он, — церковь осуждает межрасовое разведение.

Я усмехнулся. Разведение? Видимо, это все, что Сара была для них — племенной скот.

— Так они же расисты?

Настала его очередь хихикать.

— А что, ты хочешь посмотреть, как я занимаюсь сексом с твоей женой? — он спросил.

— Нет, — сказал я, — без обид.

— Никаких, — сказал он.

— Кроме того, мне нравятся женщины с мясцом. Без обид.

— Никаких, — сказал я, — вы часть сопротивления?

Он кивнул.

— Ага, — сказал он, — и моя жена тоже.

— Разве это не против церковных правил?

— Нет, — сказал он, — все зависит от того, что мы делаем. Быть частью сопротивления не является нарушением, но дать вам это возможно, — добавил он, указывая на диск.

— Почему вы это делаете?

— Пара причин, — сказал он, — во-первых, мне не нравится то, что они делают с тобой и твоей женой. Во-вторых, ты тоже солдат. Ты, черт возьми, этого не заслуживаешь.

— Ты был в армии?

— Он кивнул.

— Артиллерия, — сказал он.

— Я был 25-м Браво, — сказал я.

— Айтишник — ответил он, — Ну, тогда ты сможешь использовать это. Но ты ничего не получал от меня.

Он вытащил листок бумаги и протянул мне. Я узнал IP-адрес, имя пользователя и, скорее всего, пароль.

— Пара наших клериков также выполняет функции ИТ для общины. Однако они не самые умные, когда дело касается безопасности.

Я понял его намек и положил бумагу в карман. Это определенно может пригодиться.

— Ты знаешь, Проктор Гэмбл был так близок к тому, чтобы наложить на тебя полные санкции после того, что произошло в пятницу, — сказал Верн, сложив большой и указательный пальцы вместе.

— Ты имеешь в виду... — начал я.

Он кивнул и провел большим пальцем по горлу.

— Что изменило его мнение?

— Пара вещей, — сказал он. — Во-первых, есть некоторые иерархии, которые верят, что твоя жена родит Следующего Пророка, человека, который возглавит путь к возвращению Божественного Законодателя. Во-вторых, им нужно, чтобы ты поддерживал и растил ребенка.

— Это дерьмо становится дерьмовее с каждой минутой, — сказал я, сначала они ожидают, что я приму роль невольного рогоносца, затем они ожидают, что я буду поддерживать и воспитывать ребенка, который даже не мой. После того, как они отняли у меня первую брачную ночь. Как ты с этим справился?

— Я не делал этого, — сказал он, — моя жена и я уже были женаты, когда присоединились к церкви. Но я понимаю, что ты чувствуешь.

— Как долго длится эта так называемая «оценка»? Когда моя жена будет возвращена мне?

— Оценка продолжается до тех пор, пока они не подтвердят, что твоя жена беременна, — сказал он. — В конце концов, они позволят ей жить с тобой, но нет никакой гарантии, что у вас с ней когда-либо будут нормальные отношения. Твоя работа будет заключаться в обеспечении ее материальных и медицинских потребностей, а затем в воспитании ребенка в соответствии с требованиями церкви.

— Чертовски замечательно, — сказал я, — как думаешь, что Сара думает обо всем этом?

— Я не верю, что она знает все, что я только что сказал вам, — сказал он, — однако они обеспокоены тем, что она не так... отзывчива, как бы им хотелось, ко всей получаемой стимуляции. Я провожу ее на сеанс и обратно, и я мне кажется, что она просто делает то, что, по ее мнению, является ее долгом перед церковью. Я не думаю, что ей это вообще нравится, но она ничего не сказала. По крайней мере, мне.

Это было утешением. Конечно, слабым, но хоть каким-то. Тем не менее, я не собирался этого терпеть.

— Думаю, это что-то, — наконец сказал я, — спасибо, что сказал мне это. Так ты собираешься проверять меня с этого момента?

— Меня попросили держать тебя под контролем, — сказал он, — Но пока ты не планируешь штурмовать собор, все будет в порядке. Я понимаю, что ты должен делать то, что считаешь правильным. Просто будь внимательнее.

Я посмотрел на него и кивнул.

— Я понимаю.

Он встал и огляделся в последний раз. Его взгляд упал на раскрытую пачку сигарет на кухонном столе.

— Знаешь, эти штуки убьют тебя, — сказал он.

Я усмехнулся.

— Да, я слышал такое, — сказал я.

Он улыбнулся.

— Спасибо за воду, — сказал он, снова пожимая мне руку. — Время от времени я буду на связи. Удачного дня.

— Спасибо, — сказал я, проводя его к двери.

После его ухода я задумался над тем, что он мне сказал. В нынешних обстоятельствах остаться с Сарой для меня было бы чудом. Мне было ясно, что церковь сначала использует ее для своего собственного удовольствия, а потом они будут использовать меня и мои финансы, причем только до тех пор, пока они будут чувствовать в этом необходимость. Я направился в свой офис и включил компьютер, чтобы посмотреть видео, которые мне дал Верн.

Первое видео было снято в пятницу вечером в покоях священника. Я смотрел как Сара сняла свое свадебное платье и остальную одежду, а священник снял облачение. Он направил ее к кровати и приказал лечь лицом вверх.

— Приготовься принять Божественное Семя, дитя мое, — сказал он, когда она легла.

Я впервые увидел ее обнаженной. Она была такой красивой и сексуальной. Я мог разглядеть знак церкви рядом с ее влагалищем. Я был в ярости, когда священник пробирался между ее ног. Он вытащил свой маленький член и начал тереться им о ее щель. Она ничего не сказала и просто посмотрела в потолок, пока он медленно проникал в нее. Я видел ее гримасу, когда он уткнулся в ее плеву. Да, она все еще была девственницей. С кряхтением он толкнулся в нее, и она заплакала от боли. Вскоре он начал постепенно накачивать ее. Она не ответила, но всхлипнула, когда он вошел в нее. Через несколько минут священник поднял голову и зарычал от оргазма. И снова она не отреагировала. Когда он вылез, я увидел струйку спермы, вытекающую из ее зияющей киски.

— Давайте молиться, чтобы ваше тело приняло благословенное семя, — сказал он, ложась рядом с ней. — И что Божественный Законодатель благословляет твое чрево ребенком.

Она ничего не сказала, когда священник начал петь на церковном языке. Когда он закончил, он накрыл ее и лег.

— Давай спать, дитя, — сказал он ей. — У нас есть еще много дел завтра.

Видео закончилось, и я перешел к следующему файлу. Это было сделано в субботу днем, после моей встречи с Энди. Видео было снято в одном из конференц-залов церкви. Ввели Сару, одетую только в халат и туфли для душа. Ее ждали пятеро мужчин, одетых в церковные мантии. Они заговорили с ней, и она сняла халат, открыв обнаженное тело. Затем они положили ее на стол, широко расставив ноги. Жрецы пели, обходя ее. Я узнал несколько слов, которые они использовали. Наконец, пение прекратилось, когда один из священников расстегнул свою мантию, обнажив довольно длинный член, явно длиннее, чем у священника. Пока я смотрел, он вставил его в Сару и начал ее трахать. Как и прежде, она не ответила, только хмыкнула, когда он вошел в нее. Он закончил и попятился, и я смог видеть его сперму внутри ее киски. Один за другим клерики залезали на неё, и каждый оставил в ней порцию спермы. Сара никогда не реагировала на совершаемые с ней половые акты и никогда не разговаривала с священнослужителями. Я также заметил, что единственным сексуальным действием, который был совершен, был простой секс — без орального, анального, двойного проникновения или чего-то еще, что можно было бы ожидать увидеть в подобном видео. Она была просто спермоприемником для мужчин, не более того. Когда клерики закончили, они приступили еще к одному раунду пения и молитвам. Закончив, они вышли из комнаты. Сара встала со стола, снова надела халат и вышла той же дорогой, что и вошла.

Третье видео, записанное после воскресной службы, было почти таким же, только на этот раз еще трое священников роняли ...,в нее свою сперму. Как и раньше, Сара никогда не отвечала и ни разу не заговорила с ними. Я был в ярости не только из-за секса, но и из-за того, как Сару использовали. Эти мужчины совершенно не питали к ней чувств — она ​​была просто вместилищем их спермы. Мне было совершенно ясно, что они не заботятся о ни о ней, ни о нашем браке. Я также был в ярости от того факта, что Сара никогда не отказывала им. Но, как сказал мне Верн, она, вероятно, просто пыталась пройти через это как можно быстрее. Я вытащил бумагу, которую Верн дал мне ранее, и подумал, как лучше поступить. Я снял трубку и позвонил Джону Карверу, хорошему другу и коллеге, который работал специалистом по компьютерной безопасности.

— Привет, Джон, — сказал он. — Я думал, ты уже в медовом месяце. Что случилось? —

— Мне нужна твоя помощь, Джон, — сказал я. — Можешь ли ты пройти заскочить ко мне?

— Да, конечно, — сказал он обеспокоенным тоном. — Все в порядке?

— Не совсем», — сказал я, — клянусь матерью, я объясню, когда ты приедешь сюда, хорошо?

— Конечно, Джон, — сказал он. — Я приеду прямо сейчас.

Я поблагодарил его и уселся ждать. Если и был кто-то, кто мог сделать то, что мне было нужно, то это был бы Джон. А что еще важнее, он был единственным человеком, которому я мог доверить что угодно. Через несколько минут Джон постучал в дверь. Я открыл его и пригласил его войти.

— Пива? — спросил я.

— Конечно, — сказал он, оглядываясь, — где Сара, почему ты не в медовом месяце?

Я протянул ему пиво и открыл себе.

— Послушай, Джон, — сказал я. — То, что я собираюсь тебе сказать, должно оставаться в секрете от всех. Ты можешь это сделать?

— Конечно, Джон, — сказал он. — Ты знаешь, что можешь мне доверять.

— Хорошо», — сказал я, — потому что то, что я собираюсь тебе сказать, чертовски мерзко.

Он сидел и слушал, как я рассказываю о событиях последних двух дней.

— Боже мой, — сказал он, когда я закончил, — Теперь я понимаю, почему ненавижу все религии.

Я показал ему бумажку, которую дал Верн, и изложил то, что хотел от него. Информацию я переписал на другую бумагу и передал ему. Я остановил его, когда он начал объяснять, на что он способен.

— Чем меньше я знаю, тем лучше, — сказал я. — Просто делай то, что считаешь нужно, и не говори мне. Не говори никому.

— Я понял, — сказал он, — Ты можешь дать мне несколько дней?

— Конечно, я пока в отпуске, так что никому ничего не говори в офисе. Насколько известно, мы с Сарой в свадебном путешествии.

— Ты можешь не беспокоиться на этот счет, Джон, — сказал он. — Сейчас мне лучше идти, чтобы я мог начать побыстрее.

— Спасибо, — сказал я, — ты мой спасатель. Я в большом долгу перед тобой.

— Черт возьми, — сказал он с улыбкой перед тем, как уйти.

Впервые я почувствовал себя так, как будто снова начинаю сам управлять своей жизнью, но только время покажет. В ту ночь я спал намного лучше. На следующий день я позвонил в офис Билла Джексона и договорился о встрече в 10: 30. Я отправил Рону электронное письмо, чтобы сообщить ему, и вкратце объяснил, что произошло за выходные. Он прислал мне электронное письмо, в котором сообщалось, что он просматривает книгу правил, которую я ему отправил. Я добрался до офиса Билла, и меня сразу же провели внутрь. Джентльмен постарше с большими мягкими усами сидел на одном из мягких стульев Билла. Билл встал, пожал мою руку и представил меня Фрэнку Майклзу.

— Фрэнк — один из моих коллег, — сказал он. — Надеюсь, вы не против, что я пригласил его на эту встречу.

— Нет проблем, — сказал я. Билл предложил мне чашку кофе, и я согласился.

— Итак, Рон рассказал мне немного о том, что происходит, но я хотел бы услышать это от вас лично, — сказал Билл, доставая блокнот и ручку. Он делал заметки, когда я рассказывала несколько сокращенную версию своей истории, уделяя особое внимание событиям после свадьбы. Я передал ему флешку с видео, которое дал мне Верн, и аудио, которое я снял в офисе Энди в субботу. Он и Фрэнк смотрели и слушали, все время делая заметки. Я также проиграл DVD с Сарой, указав на подписанное сообщение. Когда все было закончено, он сел и посмотрел на меня.

— Как вы получили эти видео? — спросил он меня.

— Их дал мне сотрудник службы безопасности церкви, — сказал я.

— Понятно. Я бы сказал, что у вас достаточно оснований для возбуждения гражданского или, возможно, уголовного дела, — сказал Билл. — Конечно, выступить против церкви не так просто, как выступить против компании или отдельного человека. Я видел много случаев, когда церкви были явно неправы, но соскакивали с крючка, сославшись на свободу религии в Первой поправке. Скажи мне, Джон, завершил ли ты брачный обряд?

— Нет, мы с Сарой даже никогда не занимались сексом, — сказал я.

Билл кивнул и сделал пометки.

— Были ли вы когда-нибудь проинформированы об этих... э... церемониях, правилах или обрядах? он спросил.

— Опять же, нет, — сказал я. — Никогда.

— Значит, никто, даже твой жена, никогда не предупреждал тебя об этом? — спросил Билл.

— Нет, несколько раз я задавал ей вопросы, но она, старалась, обходить этот вопрос. Она ни разу не сказала, что что-то подобное произойдет. Никогда даже не намекала на это. На самом деле, она и ее родители дали понять, что есть вещи, которые мне не было позволено знать.

— Понятно, — сказал Билл, — Сара когда-нибудь прямо говорила вам, что не хочет участвовать ни в одной из этих внебрачных встреч?

— Нет, — сказал я, — единственное, что у меня есть, это то сообщение в ее видео.

— Язык жестов? — спросил Билл.

— Верно, — сказал я.

— Хорошо, — сказал Билл, — нам нужно будет получить нотариально заверенное заявление как минимум от двух экспертов по языку жестов, подтверждающих ее сообщение. Кроме того, контекст сообщения не на 100 процентов ясен. Хороший адвокат может легко возразить, что она просто не хотела делать запись. Нам придется поработать над этим. Вы говорили с ней с вечера пятницы?

— Нет, не говорил, — сказал я, —

— Насколько близок Рон к переводу всей книги правил? — спросил Билл.

— Он сказал, что это может занять от трех до пяти недель, — сказал я.

— Итак, вы до заключения брака и никоим образом не были проинформированы об этих обрядах? — спросил Билл.

— Нет, снова сказал я.

— Что ж, похоже, вы имеете право на аннулирование, — сказал Билл. — Вы хотите этим заняться? Это будет дешевле и быстрее, чем развод.

— Я подумаю, но хотелось бы сначала посмотреть, что придумает Рон.

— Хорошо, — сказал Билл, — я все же начну оформлять документы, но мы не будем делать ничего официального, пока не получим от него известий. Я позвоню ему и посмотрю, не сможет ли он немного ускорить процесс.

— А как насчет наблюдения за церковью? — спросил Фрэнк.

— Возможно, это неплохая идея, Фрэнк, — сказал Билл.

— Я немедленно установлю его, — сказал Фрэнк. — Хотите, чтобы Уайзман тоже был вовлечен в это?

— Я позвоню ему, — сказал Билл. — Если там вообще есть скелеты, то он их найдет.

Билл посмотрел на меня.

— Ты чувствуешь себя в безопасности?

— Пока, да, — сказал я.

— Хорошо, — сказал он, — если когда-нибудь почувствуешь, что тебе угрожают, дай мне знать. Мы можем устроить тебя там, куда церковь никогда не сможет добраться.

— Звучит здорово, — сказал я, — но я не думаю, что прямо сейчас в этом есть необходимость.

— Будем надеяться, что так и будет, — сказал Билл, — ну, я думаю, что сейчас это в значительной степени мы охватили все. Джон, дай мне знать, если узнаешь что-нибудь еще. Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь услышу.

Я поблагодарил его, заплатил солидный гонорар, пожал им руки и уехал домой. Остальная неделя прошла для меня довольно быстро. Я ничего не слышал от Рона, но в субботу получил электронное письмо от Джона, в котором сообщалось, что он что-то ...,нарыл. Я попросил его прийти, чтобы мы могли изучить то, что он нашел. Через полчаса он стучал в мою дверь.

— Привет, Джон, — сказал он, входя с большим внешним жестким диском, — надеюсь, ты сможешь использовать кое-что из этого.

Я принес нам по пиву и пригласил его в свой кабинет, где мы подключили диск к моему компьютеру.

— Ты не поверишь, что я обнаружил в их базах, — сказал он. — Документы, фотографии, видео. Я даже скачал их финансовые отчеты. Зацени вот это, — сказал он, переходя к папке с видео.

Я щелкнул по одному и увидел человека со связанными над головой руками, который получил серию ударов плетью от священника, который использовал что-то похожее на кнут с чем-то привязанным на конце. Спина мужчины кровоточила, и он закричал, когда кнут ударил его по спине. Когда избиение прекратилось, я увидел, как Энди шагнул перед мужчиной. Он вытащил что-то вроде клейма из ямы, полной раскаленных углей. Он встал перед мужчиной и посмотрел на него сверху вниз. «Вы каетесь в своем грехе против Божественного Законодателя»? — он спросил. «Да, Проктор», — слабо сказал мужчина. «Тогда получи свой первый удар», — сказал Энди и приложил раскаленное железо к телу мужчины, и я увидел, как от его плеча поднимается пар. Он закричал от боли, когда Энди прижал горячий металл к его коже. Он снова обратился к мужчине. «А теперь иди и больше не греши», — сказал Энди и положил клеймо обратно в горшок с углями. Пока мы наблюдали, этого человека пытали, священнослужители очистили ему спину и наложили повязку на ожог. Я посмотрел на Джона.

— Что он сделал? — спросил я.

— Согласно документу, приложенному к видео, он пропустил три воскресные службы подряд, — сказал Джон. — Что, черт возьми, это за церковь?

— Именно чертова церковь, — сказал я.

— Ну, есть еще много всего такого, — сказал Джон. — И куча видео, на которых эти священнослужители трахают множество женщин. Я просмотрел документы и финансовые отчеты, но не совсем уверен, что именно искать.

— Нет проблем, я буду изучать сам и сам изучу все это. Проблема в том, что ничто из этого не может быть использовано в суде, учитывая то, как мы это получили. Но, возможно, мы сможем использовать это для давления на церковь.

— Попытайся — сказал Джон. — Итак, ты хочешь, чтобы я продолжал следить или как?

— Следи, только не переусердствуй, — сказал я, — Мне и так во многом нужно разобраться.

— Принял, — сказал Джон, — так ты выходишь в понедельник?

— Конечно, — сказал я, — спасибо за помощь.

— В любое время, — сказал он. — И помни, ты мне должен. По крайней мере, я жду стейк на ужин.

— Само собой, — сказал я.

После того, как он ушел, я сделал резервную копию диска, который принес Джон, и зашифровал ее. Затем я поискал на диске «Карлсон». Было несколько документов и видео. Я начал их просматривать. Большинство документов были довольно обыденными — все, что Энди получил от меня во время нашего первого собеседования, и отчеты от инструкторов, которые проводили занятия, которые я посещал. В одном файле была зафиксирована свадьба, а в другом — о происшествии на приеме. Однако был один документ, который привлек мое внимание. «Карлсон, Джон и Сара», — таково название. Следующая строка гласила: «Отчет Проктора о проделанной работе». Дело было всего пару дней назад и было адресовано Первому проктору, главе церкви.

«Сара, — говорится в отчете, — все еще не полностью осознает свою роль в будущем Церкви. Она еще не полностью осознала концепцию того, что она вполне может быть матерью Следующего Божественного Пророка. Она полностью привержена делу Церкви и Правилам, и превосходно выполняет свои обязанности. Ее верность Церкви и Правилам, не подлежит сомнению. Однако меня очень беспокоит отсутствие ее реакции на священников и преподавателей, которые проводили много времени на сессиях, дающих ей Божественное Семя. Фактически, вся ее личность изменилась. Теперь она кажется замкнутой и подавленной, словно она здесь физически, но не эмоционально. Возможно, она все еще увлечена своим неверным мужем, который ничего не делал, кроме как задавал вопросы о Церкви на каждом шагу. Я уверен, что это связано с ее очень долгими отношениями с Джоном».

Итак, подумал я, я неверный. Это определенно не предвещало ничего хорошего для меня. «Возможно, как только ребенок родится и станет Следующим Божественным Пророком, она начнет понимать свою новую роль в Церкви и начнет соответственно утверждать себя», — говорилось далее. — «Возможно даже, что она сможет принять свою новую роль Благословенной Матери, которая поставит ее в еще более высокое положение, чем Первый Проктор. Как только это произойдет, есть надежда, что она полностью осознает необходимость принести в жертву своего мужа ради общего блага». «Я отнесся к мистеру Карлсону с гораздо большим почтением, чем к любому другому постороннему на его месте. Я зашел так далеко, что временно отстранил его от обучения в надежде, что это в конечном итоге сделает его более открытым для наших идей и буду продолжать в том же духе по указанию Первого Проктора, пока не получу иных указаний. Однако, если его отношение к Церкви и Божественным правилам в ближайшее время не улучшится, я обеспокоен тем, что он может нуждаться в принудительном наказании. Естественно, это произойдет только после того, как ребенок Сары родится и будет испытан на божественность, когда Джон будет полностью вовлечен в предоставляемый его компанией полис страхования жизни, который в настоящее время установлен в размере 1 000 000 долл. После его окончательных расчетов и выплат любых требуемых налогов оставшиеся средства будут переданы церкви на попечение Сары. «При нынешнем положении дел я не вижу роли Джона в будущей жизни Сары как Благословенной Матери. С нетерпением жду ваших указаний», — закончился отчет с обязательной подписью.

Я скопировал документ на свой жесткий диск и приложил его к электронному письму, которое отправил Рону и Биллу Джексону. Я знал, что мне придется объяснить Биллу, как я его получил, но решил, что разберусь с этим, когда придет время. Я просмотрел остальные файлы. Я был поражен тем, сколько информации у Церкви о своих членах. В досье Сары даже был документ, показывающий ее цикл фертильности. Согласно нему, в день нашей свадьбы у нее был самый плодородный период цикла. «Дерьмо», подумал я. Было еще несколько видеороликов с ее «оценкой», а в нескольких показаны церковные женщины, побуждающие ее быть более оживленной. Документ в папке детализировал ее «график оценки», и я заметил, что у нее было два сеанса каждый день, кроме воскресенья, когда у нее был только один. В расписании даже были имена мужчин, которые ее трахнули. Выделялось одно имя — Проктор Гэмбл. В целом выяснилось, что ее осеменяли целых 16 мужчин каждый день, кроме воскресенья, когда у нее был только один сеанс и ее трахали «всего» восемь мужчин. Что-то бросилось мне в глаза. Согласно расписанию, Саре ежедневно давали лекарства от бесплодия и небольшую дозу экстази, замаскированного под «витамин». Это также было отправлено Биллу и Рону. Было еще много видеороликов, на которых членов церкви наказывают и «оценивают», и я увидел кое-что еще — отчет так называемого CBI, церковного бюро расследований. Отчет был кратким описанием моих действий, начиная с того дня, когда я впервые встретился с проктором, и заканчивая днем ​​до того, как Джон скопировал базу данных служителей церкви. Там было все, включая мою встречу с Роном и мою встречу с Биллом Джексоном. В отчете подробно описывались день и время проведения встреч, но не указывались особенности встреч. По крайней мере, это показало, что за мной следят, возможно, даже тщательнее, чем Верн предполагал. Я скопировал и этот документ и отправил его Рону и Биллу.

На следующий день я снова пошел в церковь вместе с родителями. Пастор Билл помолился с нами перед обедом. Я постоянно оглядывался, стараясь найти кого-нибудь,...,кто мог бы быть церковным агентом.

— Ты кого-то ждешь, сынок? — спросил мой отец.

— Поговорим дома, — сказал я, — у меня есть что тебе показать, но не здесь.

Мы поели и немного поговорили, прежде чем отправиться в путь. Когда он добрался до родительского дома, я вытащил флешку и вставил ее в компьютер отца.

— Это довольно шокирующе, — предупредил я.

— Все в порядке, сынок, — сказал отец. — Мы все здесь взрослые. Мы мало что не видели раньше.

Лицо мамы побелело, когда мы смотрели три видео с Сарой. Когда они закончились, она рыдала. Затем я вытащил найденные мной документы, чтобы они могли их прочитать.

— Эти гребаные ублюдки, — сказала мама, — прости, Нильс, — сказала она, глядя на моего отца. Моя мама почти никогда не использовала ненормативную лексику, — Кто-то должен это остановить.

— Я знаю, дорогая, — сказал он.

Я рассказал им о своей встрече с Биллом Джексоном и сообщил, что отправил видео и документы Биллу и Рону. Он покачал головой.

— Может быть, нам стоит обратиться к средствам массовой информации с этим, — сказал он.

— Ты думаешь, это мудро, Нильс? — спросила мама.

— Я не знаю, — сказал отец, — сынок, почему бы тебе не рассказать об этом Рону и Джексону и не послушать, что они скажут?

— Я так и сделаю, — сказал я.

— Джон, ты думаешь, что сможешь вернуть Сару после всего этого? — спросил мой отец.

Я покачал головой.

— Если бы это было всего один раз, и ее накачали наркотиками или изнасиловали, возможно, — сказал я. — Но это... Я не представляю, что смогу когда-нибудь пройти через это.

— Что, если она забеременела? — спросил он.

— Однозначно, нет, — сказал я. — Особенно после всего этого. Я ни за что не смогу принять или поддержать ребенка другого мужчины.

— Я понимаю, — сказал он, — И солидарен с тобой в этом.

— Спасибо, папа, — сказал я.

Мы обнялись, прежде чем я ушла домой. Через пару часов я услышал стук в дверь. Я открыл, чтобы найти Верна и Энди.

— Не возражаешь, если мы войдем? — спросил Энди. Я пригласил их внутрь и предложил сесть и выпить. Они сели, но мое предложение отклонили.

— Чем обязан, Энди? — спросил я.

— Тебя сегодня снова не было в церкви, — сказал он, — Я просто хотел убедиться, что все в порядке.

— Я словно в сказке, — сказала я, надеясь, что он уловил сарказм в моем голосе, — Сегодня я ходил в церковь с родителями.

Он кивнул.

— Хорошо, — сказал он, — по крайней мере, ты не совсем покидаешь церковь. Это было бы нехорошо. Я извиняю твое отсутствие некоторое время. Вернон объяснил твои опасения, и я могу понять, что ты чувствуешь. Я просто надеюсь, что ты скоро вернешься. Как ты держался до сих пор?

— Примерно так, как и следовало ожидать при данных обстоятельствах, — сказал я.

— Джон, я хотел бы предложить тебе свое объяснение, если можно, — сказал Энди. — Я хочу, чтобы ты понял, насколько важна для нас Сара.

— Я весь внимание, Энди, — сказал я.

Он кивнул, прежде чем заговорить.

— Что вы знаете об эсхатологии? О пророчестве последнего Дня? — он спросил.

Я пожал плечами.

— Я читал книгу Откровений, — сказал я. — Пастор Билл проповедовал об этом несколько раз. Однако я не эксперт в этом.

— Это все же больше, чем знает большинство людей за пределами церкви, — сказал Энди. — У нас также есть свой... я думаю, вы могли бы назвать это сценарием. Не хотите ли вы услышать об этом?

— Почему нет, — сказал я.

Я включил диктофон на цепочке для ключей, не делая это слишком очевидным.

— Мы верим, что Божественный Законодатель очень скоро вернется, чтобы принести Божественные Правила всему миру. Поступив так, он положит конец всему, что преследует человечество — войнам, болезням, раздорам, бедности и даже смерти. Мир будет объединен Его Законом, — сказал он. — Однако до его прихода будет еще один человек. Мы называем его Следующим Божественным Пророком, и его работа будет состоять в том, чтобы проложить путь для Божественного Законодателя, распространяя новости о Божественном Законе по планете. Ему будут даны силы, подобных которым ни один человек до него никогда не имел. И эти силы помогут ему распространять благую весть повсюду. Ближе к концу служения Сам Законодатель публично призовет его отдать свою душу и вознестись на небеса.

— Так как же Сара вписывается во все это?

— Правильный вопрос», — сказал Энди — Первый Пророк говорил об этом много лет назад. Он сказал, что Следующий Божественный Пророк будет происходить от четвертого потомка члена-основателя церкви, женщины великой красоты и грации. Он также сказал, что женщина выйдет замуж за чужака. Единственный человек, подходящий под это описание — Сара. Мы считаем, что ваша жена и есть та женщина, и мы посвящаем себя тому, чтобы пророчество сбылось. Как только это произойдет, Сара станет для церкви Благословенной Матерью, положение очень высокое, даже более важное, чем Первый проктор.

— Интересно, — сказал я, — и каково мое место в это пророчество?

— В пророчестве нет подробностей, — сказал Энди, — конечно, ваша роль будет заключаться в том, чтобы поддерживать ребенка в его ранние годы, чтобы помочь ему в его будущем служении. От вас также потребуется во всем подчиняться своей жене.

— Ясно, — сказал я, — Сара знает об этом?

— Сначала она не знала о своей роли, даже немного неохотно принимала, но только сейчас начинает понимать, — сказал Энди. — Когда придет время, то она вернется к вам, и будет совершенно другой женщиной. Она не будет той Сарой, на которой вы женились. Она получит такие полномочия, что ты даже не представляешь.

— В самом деле?

— Да, — сказал Энди, — вот почему ты никогда не должен думать о разводе. Никогда. Ты должен оставаться верным ей, несмотря ни на что.

— А что будет, если ее первый ребенок не этот пророк?

— Если это так, то от нее потребуется принять больше Божественного Семени, пока пророк не зачат, — сказал Энди.

— А что я? Как насчет моих отношений с женой?

— Если ее первенец не Пророк, то тебе будет запрещено иметь с ней какие-либо отношения, — сказал Энди. — Это не подлежит обсуждению. Надеюсь, ты понимаешь.

— Гораздо больше, чем ты думаешь, Энди, — сказал я.

Он кивнул и встал, чтобы уйти. Верн присоединился к нему. Пожимая мне руку, он сказал:

— Я всегда знал, что ты разумный человек. И последнее, Джон.

— Еще что-то?

— Не рассказывайте об этом СМИ, — сказал он, — Поверьте мне, вас только сделают похожим на чудака одержимого теорией заговора. И у вас ничего не получится.

— Понимаю, — сказал я, — когда мне будет позволено увидеть ее?

— Это еще предстоит определить, — сказал Энди. — Я дам тебе знать, когда придет время. Хорошего дня.

Они вышли из квартиры, и я выключил диктофон. Я был ошеломлен тем, что только что услышал. Судя по всему, церковный следователь слышал, как мы с родителями разговариваем, и хотел удержать меня от обращения в СМИ. Что еще хуже, было ясно, что церковь ожидала, что я останусь в браке без любви и секса, пока Энди не решит, что пора убить меня. «Это дерьмо с каждым днем ​​становится все хуже», — подумал я. Я немедленно скопировал аудиофайл, проверив качество того, что было записано, и отправил его Рону и Биллу Джексону по электронной почте. Я также позвонил Джону, чтобы узнать, есть ли у него что-нибудь новое.

— На самом деле, есть, — сказал он, — Есть еще несколько видеофайлов, и некоторые документы Сары были обновлены. Я заархивирую их и отправлю по электронной почте.

— Спасибо, — сказал я, заканчивая разговор.

Я дождался загрузки файлов и распаковал вложение на свой локальный жесткий диск. Был видеофайл и обновленная версия расписания Сары. Я открыл видеофайл и увидел, что теперь Сара отвечает мужчинам, которые ее трахают. Ее глаза были остекленевшими, думаю, что она была под наркотиками, и я впервые увидел,...,как она разговаривает с ними. «Да, наполни меня Божественным Семенем», — простонала она, когда мужчина между ее ног наполнил ее спермой. «Да, дайте мне еще», — умоляла она, когда его место занял следующий мужчина. Как и в предыдущих роликах, орального и анального секса не было. В какой-то момент перед ней на колени опустилась женщина и вытерла лоб тряпкой. Я услышал, как она что-то говорит, и включил звук. «Разве это не лучше, чем то, что ты получил бы от своего неверного мужа?» — спросила женщина. Я был потрясен, увидев, как Сара кивнула и тихо сказала: «О, да, гораздо лучше». Я почувствовал, что меня будто ударили в живот. Как она могла это сделать? Неужели ей промыли мозги, что она сказала это? Встряхнувшись, я свернул расписание и заметил, что Сара в тот же день прошла курс гипнотерапии. «Это могло бы объяснить ее новое поведение», — подумал я. Я скопировал эту новую информацию в электронное письмо и переслал его Биллу Джексону и Рону. После этого вышел на балкон с бутылкой пива и сигаретой, чтобы перед сном обдумать такой поворот событий.

На следующей неделе я погрузился в работу в надежде отвлечься от своих проблем. Я проверил внутреннюю сеть компании и увидел, что вакансия, соответствующая моей квалификации, открывалась в июне-июле в Сан-Хосе, штат Калифорния. Я проверил сайт церкви и обнаружил, что ближайшее собрание находится в 300 милях от того места. Я подал заявку на вакансию и молился, чтобы перевод одобрили. Позже в тот же день я получил записку, в которой говорилось, что мой босс, Райан Карлайл, хочет меня видеть, поэтому я пошел в его офис. Я знал, что он и его семья были убежденными католиками, поэтому я чувствовал себя в безопасности, рассказывая ему о своей ситуации. Он закрыл за мной дверь, когда я вошел в его офис, и пригласил меня сесть.

— Джон, — сказал он, — я заметил, что ты занял позицию в Сан-Хосе. У тебя все в порядке? Почему ты хочешь переехать?

— Это немного сложно, Райан, — сказал я. — Мне нравится работать здесь со всеми, но у меня возникла личная ситуация, и мне нужно уйти от нее.

— Вот как, расскажешь подробности? Я знаю, что вы только что поженились. Между вами и Сарой все в порядке?

— Не совсем, — сказал я. — можем ли мы сохранить это только между нами?

— Разумеется, Джон, — сказал он. — Все, что ты скажешь, останется строго конфиденциальным, только, между нами.

Я рассказал ему сжатую как в «Ридерз Дайджест» версию о том, что происходило. Когда я закончил, его лицо побелело.

— Боже мой, — сказал он, — Я всю жизнь слышал слухи об этой церкви, но никогда не мог представить себе ничего подобного. Конечно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться этого места для тебя. Ты хороший человек, и мне будет жаль терять тебя, но я бы возненавидел себя, если бы компания потеряла тебя. Как ты думаешь, есть ли способ исправить это с Сарой?

Я покачал головой.

— Я так не думаю, — сказал я. — Если бы ты спросил меня об этом на прошлой неделе, я бы, наверное, сказал «да», но с каждым днем ​​становится только хуже.

— Мне действительно очень жаль это слышать, Джон, — сказал он. — Хорошо, я одобрю твой перевод и передам в отдел кадров. Я сделаю все, что в моих силах, что ты получил это место.

— Спасибо, Райан, я ценю это больше, чем ты думаешь, — сказал я.

Когда я вернулся к своему столу, мой телефон пикнул, сообщая, что я получил электронное письмо на мою личную учетную запись. Как выяснилось, там было два электронных письма, одно от Рона, а другое от Билла Джексона. Оба подтвердили получение видео и документов, которые я отправил им в воскресенье. Билл хотел точно знать, как я их получил. Время для правды, решил я и отправил ему электронное письмо, в котором рассказал об учетных данных, полученных от Верна. Я объяснил, что лично я не заходил на церковный сервер, но мой друг передал мне информацию. Через несколько минут я получил ответ. «Вы знаете, что мы не можем использовать это в суде, учитывая то, как вы это получили», — сказал он. «Но это хорошая информация, и мы можем использовать ее, чтобы оказать давление на церковь, если это будет необходимо. Вы чувствуете себя в безопасности, или мы должны спланировать ваше перемещение?» Я ответил ему, что я должен быть в безопасности, по крайней мере, до родов Сары. «Думаете?», — ответил он вопросом.

Работа шла без происшествий до среды, когда я получил от Джона электронное письмо, в котором сообщалось, что он должен мне прислать кое-какие обновления. Я сказал ему отправить их по электронной почте на мой личный адрес, и я просмотрю их, когда вернусь домой. Было еще несколько видео, а также обновленное расписание и новый отчет о проделанной работе, написанный Энди. Я быстренько проверил расписание и обнаружил, что у Сары было пять новых сеансов с участием до 10 мужчин за раз. Они давали ей увеличенное количество экстази вместе с лекарством от бесплодия. Кроме того, начиная с воскресенья она ежедневно проходила сеансы гипнотерапии. Я просмотрел последний отчет о проделанной работе, и у меня упало сердце. «Я считаю, что у нас с Сарой был прорыв», — написал Энди. «Хотя нам пришлось прибегать к экстремальной гипнотерапии, она, наконец, учится понимать и принимать свою новую роль. Мы также использовали лекарства от бесплодия с увеличивающимся количеством экстази, и она начала более положительно реагировать на свои сеансы. Я считаю, что скоро, она станет активной на этих сессиях». «Кроме того, она начала называть своего мужа Джона неверным, от чего она отказывалась делать раньше. Она с нетерпением ждет новых отношений с ним, когда она завершит свою оценку. Мы познакомили ее с этой конструкцией устройства мужского целомудрия, и она, кажется, очень хочет применить его к нему. В целом ее отношение к нему, похоже, значительно изменилось, и я считаю, что пришло время устроить короткую встречу между ними, если, конечно, Первый Проктор не против». «Что касается Джона, он, как всегда, остается непримиримым и последние две недели отказывается посещать службу. Я лично посетил его и объяснил значение его жены для церковной эсхатологии. Он на словах принял то, что я ему сказал, однако я считаю, что он по-прежнему настроен скептически. Следователи CBI сообщили мне, что он контактировал с известным адвокатом по семейным делам и с Роном Джарвисом, известным церковным скептиком и хулителем, который называет церковь культом. Следователи также говорят, что он и его семья были обсудил возможность обращения к средствам массовой информации. Я предостерег Джона от этого. Пока, кажется, нет никаких движений в этом направлении не сделано. Мы продолжим следить за его передвижениями и сообщать о любых существенных изменениях», — написал Энди перед тем, как как закончить.

Примерно в это время зазвонил мой телефон. Я увидел, что это Энди, и ответил.

— Мистер Карлсон, — сказал он, когда я ответил, — надеюсь, что у вас все хорошо.

— Да, Энди. Вы что-то хотели?

— Думаю, пора встретиться с Сарой, — сказал он. — Вы можете быть здесь в полдень в субботу?

— Я буду там.

— Хорошо, — сказал он. — тогда я запишу тебя на час. Помни, между вами не должно быть никаких контактов, и я советую тебе вести себя как можно лучше.

— Конечно, — сказал я. — Спасибо.

— Не за что, — сказал он перед тем, как повесить трубку.

Я открыл свой почтовый клиент и отправил обновления с запиской, сообщив им о моей предстоящей встрече. Я закончил с обещанием получить аудиозапись. Остальная неделя пролетела незаметно. Я ходил на работу, был занят, приходил домой, ел, спал и заканчивал каждый день сигаретой и пивом. Когда наступила суббота, у меня были смешанные чувства по поводу встречи с Сарой, но я решил довести дело до конца. Я должен был лично увидеть изменения в ней. Я заехал на церковную стоянку, и меня встретил Верн, который проверил меня на предмет оружия. Я показал ему брелок для ключей и сунул его в карман, тайком включив цифровой диктофон. Энди встретил меня и проводил в комнату для ...,

встреч, которая напоминала старинную гостиную. Это было менее формально, чем в обычном офисе, но все же мне показалось жестким и бесплодным.

— Помни, — сказал он, — Никакого контакта, никаких объятий, прикосновений или поцелуев.

Я кивнул. Сара сидела на стуле в конце комнаты, глядя в окно. Я подошел к дивану, поставленному у стены, и подождал, пока она повернется. Я едва узнал ее. На ней был сарафан чуть выше колен. Ее волосы были короче, чем раньше, и выглядели немного растрепанными. Я увидел комочки чего-то у нее на щеке и на ноге. Ее руки лежали на коленях, а лицо не выражало эмоций, глаза вообще казались немного остекленевшими.

— Пожалуйста, присядь, Джон, — сказала она нейтральным тоном. — Нам нужно поговорить.

Я сел и какое-то время смотрел на нее, не зная, что сказать. Часть меня хотела кричать и орать, но другая часть хотела взять ее на руки и выбежать за дверь.

— Как ты держишься? — спросила она.

— Примерно так хорошо, как и следовало ожидать, — сказал я. — А ты?

— Я в порядке, — сказала она. — Церковь хорошо обо мне заботится. Пожалуйста, прости за мою внешность, я только что закончил сеанс, и у меня не было времени, чтобы как следует прихорошиться.

— Сеанс, — сказал я. — это последний эвфемизм для групповухи?

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— От тебя несет сексом, я вижу на твоей ноге сперму, которая капает из тебя. На твоей левой щеке капля спермы, и я вижу её в твоих волосах. От твоего дыхания разит спермой. От одного взгляда на тебя у меня сводит живот.

Я вытащил сверток мятных конфет, который держал при себе.

— Пожалуйста, сделай что-нибудь с этим дерьмом на лице и съешь пару конфет для дыхания, прежде чем меня вырвет.

Она вытащила салфетку из коробки на журнальном столике и вытерла лицо. После того, как она выбросила салфетку, она понюхала конфету и сунула в рот.

— Это не то, что ты думаешь, Джон, — спокойно сказала она.

— О да, это так, — сказал я. — Они хотели плюнуть мне в лицо твоей неверностью. Не могу поверить, что ты позволил им так не уважать меня.

— Все изменилось, Джон, — сказала она. — Я изменился. Наши отношения изменились.

— Это первое, с чем я согласен, — сказал я, — Расскажи пожалуйста, что именно изменилось.

— Я знаю свое место в церкви, — сказала она.

— Ты имеешь в виду, что стала последней церковной шлюхой, — сказал я ей.

Ее глаза на мгновение расширились от шока, и мне показалось, что я заметил намек на вину.

— Нет, Джон, — сказала она. — Теперь я знаю свою настоящую роль, и я полностью ее приняла. Ты также должен принять её.

— Ну-ка, расскажи мне об этой новой роли и моем месте в твоей жизни, — сказал я.

— Я должна стать Благословенной Матерью следующего Божественного Пророка, — сказала она. — Это большая честь, и это исполнение пророчества. Ты должен быть счастлив за меня и гордиться своей ролью.

— А моя роль? — спросил я, — кто в этом я? Ваш покорный слуга-рогоносец? Существование в браке без любви и секса с кем-то, кто считает меня неверным? Как это будет работать? Я буду носить набедренную повязку и клетку на члене и приводить тебе любовников, когда ты прикажешь мне? Обязан ли я поднимать члены клерикалам, пока они готовятся трахнуть тебя? Так именно это работает?

— Не надо быть отвратительным или саркастичным, Джон, — сказала она. — Да, ты будешь жить, чтобы служить мне и поддерживать нового ребенка, когда он родится. Я все еще люблю тебя и всегда буду, но у меня не может быть нормальных сексуальных отношений с тобой. Но не волнуйся. Церковь учит меня путям чтобы обуздать твои обычные плотские желания. Поначалу тебе может быть трудно принять это, но в конце концов ты примешь свою роль, как и я.

Я не мог поверить в то дерьмо, которое она извергала.

— До тех пор, пока вы и церковь считаете меня жизнеспособным и необходимым, — сказал я. — А тогда что? Я получил пулю в затылок?

— Я не знаю будущего, Джон, — сказала она. — Что я действительно знаю, так это то, что я принадлежу к церкви. А ты принадлежишь мне.

— Я никому не принадлежу и никогда не буду рабом. Вы забываете, я вел войну против людей, которые думают, как вы, — сказал я. — С людьми, которые думают, что те, кто не верит так же, как они, являются неверными и гражданами второго сорта, существующими только для того, чтобы служить прихотям своих так называемых «хозяев». Неужели ты реально веришь, что можешь ожидать, будто я спокойно соглашусь с этим?

— Я знаю, что тебе трудно принять это сейчас, Джон, — сказала она. — Но ты примешь это, как и я.

— Это не трудно, — сказал я, — это попросту невозможно. Почему ты солгала мне обо всем этом?

— Я никогда не лгала тебе, Джон», — сказала она.

— О да, это так, — когда я спрашивал тебя напрямую о некоторых из этих вещей, и ты солгала мне в лицо. Ты также обманула меня своими действиями. То же самое сделала твоя мать и Энди. Вы все лгали, чтобы держать меня в неведении обо всем этом. Если бы я знал ВСЕ это, то никогда бы не попросил тебя выйти за меня замуж. Но это то, что вам было нужно, не так ли?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джон, — сказала она.

— Фигня, — сказал я, — скажи мне правду хоть раз в жизни. Ты принимал какие-нибудь наркотики с тех пор, как приехала сюда?

— Я не принимала никаких лекарств. Только витамины, которые помогают мне пройти через сеансы, — сказала она.

— И как ты себя чувствуешь после приема этих так называемых «витаминов»? Сексуально возбуждена? Счастлива? Полна энергии? Примерно так?

— Да, — сказала она. — В чем-то так. И многое другое. И что?

— Это были не витамины, тупая шлюха, — сказал я. — Они накачали тебя наркотиками. Может быть, экстази, может быть, что-то еще. Они сделали это, чтобы расслабить тебя для так называемых сеансов.

— Ты ошибаешься, Джон, — сказала она. — Они бы никогда не сделали этого со мной.

— Да, ну, можешь продолжаеть повторять это себе, — сказал я.

— Что ты хочешь, Джон? — спросила она.

— Я хочу вернуть свою жену.

— Твоя жена Я, — ответила она.

Я покачал головой.

— Позволь мне рассказать тебе о девушке, в которую я влюбился и на которой женился, — сказал я. — Я впервые встретил Сару Дженкинс в свой первый день в школе. Я никогда не забуду тот день. Она была самой красивой девочкой, которую я когда-либо видел. Длинные светлые волосы, самые большие голубые глаза, которые вы когда-либо могли себе представить. Ее глаза искрились каждый раз, когда она улыбался или смеялся. И она всегда смеялась над всеми моими глупыми шутками. Я помню, как рассказывал маме, что встретил ангела. Я сильно влюбился в эту девушку. Она впервые поцеловала меня в день моего 16-летия, тогда я думал, что умер и попал в рай. Я обещал остаться верным ей в тот день, когда ушел в армию. Это было нелегко, но мне это удалось. Она была самым милым, самым красивым, самым добрым, самым любящим и добросердечным человеком, которого я когда-либо знал. Было весело просто быть с ней. Мне нравилось смотреть, как она разговаривает — ее руки никогда не переставали двигаться. Я любил ее всем своим сердцем, и я был бы сделал для нее все. Но ее забрали у меня в тот день, когда я женился на ней. И теперь на ее месте ты.

— Я все еще та девушка, Джон, — сказала она, и на ее глазах выступили слезы. — Я все еще твоя жена.

— Нет, это не так, — Я видел, как по ее лицу текли слезы.

— Тогда вы думаете кто я? — спросила она.

— Прямо сейчас, если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что ты одурманенный, загипнотизированный урод из какой-то Сумеречной зоны, сводная жена с промытыми мозгами, — сказал я. — Посмотри на себя. Твои руки почти приклеились к коленям. В твоих глазах не крупинки блеска. Ты ни разу не улыбнулась с тех пор, как я был здесь. Девушка, которую я знал, никогда не проявила бы ко мне неуважения, та же, что передо мной, приходит сюда, пахнущая сексом, чужой спермой, кичится мне в лицо свою неверность, ожидая, что я стану ее добровольным куколдом.

— Пожалуйста, Джон, — сказала она, слезы текли по ее щеке, — не ненавидь меня. Я не смогу с этим справиться.

— Ненавижу тебя? — спросил я. — Я даже не знаю тебя. Уже нет. А сейчас ты мне слишком противна, чтобы ненавидеть тебя.

Она посмотрела вниз, уже почти всхлипывая. Я встал.

— Мне лучше уйти, прежде чем я сделаю или скажу то, о чем я действительно пожалею. Прощай.

Я повернулся к двери и был на полпути, когда она вскрикнула.

— Джон, — сказала она. — Пожалуйста, поверь мне. Я люблю тебя!

Я остановился и снова посмотрел на нее.

— Да, — сказал я, — и я тоже.

Я слышал ее рыдания, когда выходил из комнаты...

Продолжение следует...