Людмила. Часть 2: Стою на полустаночке

День первый

Собирались быстро.

Когда поезд остановился и они выходили из вагона проводница бросила на Люду такооой взгляд... В нем столько всего смешалось. Люда не поняла, чего в нем было больше, презрения, осуждения или зависти. Один из мальчиков подал ей руку, а второй тащил ее сумку. И ступила на перрон родного города Людмила, как королева.

В конце перрона стояла группка солдат и когда троица поравнялась с ними, ее мальчики тепло попрощались с ней и направились к своим сослуживцам. Она помахала остальным ребятам с недоумением смотрящим на нее, развернулась и пошла на выход. Отойдя метров на пятнадцать Людочка оглянулась. Ну, точно, пацаны вырывая друг у друга телефоны о чем-то спорили. То, что они сейчас рассматривают ее, Люды фотки в голом виде она была совершенно уверена. А, когда один из них посмотрел на нее Людочка улыбнулась ему и медленно провела пальцами по приоткрытым губам. Затем развернувшись и плавно покачивая бедрами она направилась прочь.

Догнали ее практически сразу.

Восемь пацанов даже не запыхавшись стояли перед ней, а ее мальчишки со смущенным видом прятали глаза. Один из солдат, видимо старший, как поняла Люда обратился к ней.

— Извините пожалуйста... Можно с Вами познакомиться?... Я сержант Новиков. Николай. — Парень задорно улыбнулся.

— Людмила, можно просто Люда.

— А можно мы Вас проводим?

— Мальчики, хорошие мои, у меня сейчас дела. Но если ты Коля, дашь мне свой номер я обязательно позвоню. — Николай не раздумывая выполнил ее просьбу.

Спустившись с лестницы и выйдя на площадь они дружески расстались.

Вокзальная площадь была многолюдна. Народ сновал по своим делам, кто-то что-то продавал, кто-то покупал, в общем царила обычная привокзальная суета. Н-ск городом был отнюдь не маленьким.

Люда отошла в сторонку и набрала Саню.

— Алле. Сань? Привет. Это Людмила. Ну, Тюрина. Вспомнил наконец-то... Да, не в Москве уже... Только, что в Н-ск приехала... Одна... Костик в Москве остался... Даа... А я тебе зачем звоню?... Адрес давай, сейчас подъеду. Ну, если ты не против конечно... Записываю.

Люда назвалась девичьей фамилией, ее нынешняя вряд ли что-то сказала бы Сане Пономаренко, ее первой и безответной любви. Школьная любовь. Одноклассники. Встречи выпускников. Попытки завершить незавершенные и не состоявшиеся отношения. Сколько десятков тысяч браков рухнуло из-за них (Ну на фига, это было надо? Дело-то прошлое. Быльем давно поросло. Нынешнее семейное счастье, ну или привычный быт, это уж кому как разрушать-то зачем? Ах, ошибочка вышла, а вот благоверные, почему-то этого не понимают. И разводы, разводы.)

Люда тоже хотела завершить несостоявшийся роман и с мужем она разводится, абсолютно не собиралась. Любовников иметь хотела, а разводиться нет.

Добравшись на такси с молодым и улыбчивым водителем-узбеком по указанному адресу Людмила увидела старенькую, панельную пятиэтажку, в Москве такие принято называть хрущобами.

Райончик тоже был так себе, типичная рабочая окраина. Раньше тут в основном жили рабочие с обогатительного, а сейчас же обретался кто попало. В основном те к кому судьба повернулась отнюдь не прекрасным ликом, а совсем даже наоборот. Аура глухой безысходности сочилась буквально отовсюду. Район неудачников или трущобы вот первое, что приходило в голову стоило лишь оглянуться вокруг.

Света в подъезде видимо не было отродясь, воняло кошками, мочой и еще чем-то. Пытаться определить принадлежность запаха Людмила не осмелилась, опасаясь за содержимое собственного желудка.

Поднявшись на третий этаж Люда позвонила в обшарпанную дверь.

За дверью раздались торопливые шаги и дверь распахнулась.

Ее встретил Саня. Был он невысок, худощав, негустые волосы с большими залысинами, очки на длинном носу и реденькие усы. Внешность типичного, нищего советского интеллигента Ну или снговского, что в общем-то без разницы.

Одет он был, правда в костюм. Разумеется без галстука и почему — то в тапочках на босу ногу. А еще у него в руках были цветы. Розы. Пусть всего и пять штучек, да и видок у них был скажем прямо слегка пожухлый... Но это были все-таки розы.

Все это вместе взятое, цветы, костюм, очки и тапочки на босых ногах так тронуло Люду, что она расплакалась и обняв Саню поцеловала его.

Они прошли на кухню, Люду поразило, что по контрасту с убогостью подъезда малогабаритная, двухкомнатная квартира Сани была весьма чистенькой. Обстановка небогатая и далеко не новая, все в основном еще советского периода. Даже ковры на стенах.

То, что мужчина жил один, Люда определила сразу. Присутствие женщины в доме можно обнаружить по тысячам мелочей. По дороге она бегло осмотрела ванную и спальню. Одна зубная щетка в граненом стакане говорит о многом. В спальне ее умилила застеленная мохнатым пледом широкая тахта и коврик с оленями на водопое. В доме матери висел такой же, но с лебедями.

Саня рассказал, что уже пару лет как развелся с женой, причину не назвал но Люде это было не особо-то и интересно. Людочка же рассказала о своем житье — бытье.

Стали вспоминать былое, Саня признался, что Людочка ему всегда нравилась но он панически боясь отказа так и не решился признаться ей в своих чувствах. Говорил ли Саня правду или развешивал лапшу на очаровательных женских ушках неизвестно, да и неважно. Важно то, что Людочка слышала именно то, что собственно и хотела услышать. И как следствие закономерно оказалась сидящей у Сани на коленях. Саня со всем старанием принялся тискать ее груди. Ну, а когда он начал раздевать Людочку, она отстранилась и сказала

— Можно воспользоваться твоей ванной? Я только с дороги.

Ну, конечно же Саня разрешил. Довольная Люда быстренько прошмыгнула в ванную. Ей срочно надо было смыть с себя устойчивый запах ебли, запах, которым она пропиталась за прошедшую ночь. Странно, что Саня его до сих пор не учуял. А может и учуял, то-то уж больно ручонки его расшалились не на шутку.

Пока вода заполняла ванную Люда не обнаружив в запасах парфюма хозяина ничего приличнее земляничного мыла решила воспользоваться собственными запасами. Она полуголая выбежала в коридор, где остался ее багаж. Там ее стоящую раком в одном белье и обнаружил хозяин. Его руки ухватили ее за попочку и принялись стягивать трусы. За трусами последовал лифчик и голенькая, как младенец Людочка предстала перед пылающим страстью взором героя своего романа. Вышеупомянутый герой возжелал немедленно воспользоваться своим правом, но обломился. Люда голышом волоча за собой баул прорвалась в ванную, оставив ему в качестве трофеев трусы и лифчик, насквозь пропахшие мальчишеской спермой. Кстати впоследствии эти предметы так и пропали, сгинув навсегда в недрах Саниного жилья.

Закрывшись в ванной Людочка щедрой рукой, на себе любимой экономить она не привыкла, это пусть Костик хозяйственным мылом моется, плеснула ароматной пены.

Погрузившись в пахучие, пышные сугробы она с блаженством улыбнулась и прикрыла глаза. Перед ее внутренним взором предстали те голенькие мальчишки, те двое... и сержант Коля, тоже голенький... и остальные пятеро, тоже голые выстраивались в очередь...

Накупавшаяся Людочка накинув махровый халат проследовала в спальню. Там ее с нетерпением ожидал истомившейся Саня.

Подойдя к тахте и скинув на кресло халат она повернулась к будущему любовнику. Саня растерянно смотрел на обнаженное женское тело.

Людмила усмехнулась и поманила его рукой. Она присела на край тахты и расстегнула ремень мужских брюк. Не спеша женщина потянула брюки вниз спустив их до щиколоток. Трусы в народе именуемые семейными последовали за ними. Взору Людмилы предстал орган, мечта ее девичьих грез. Достаточно длинный, тонковатый правда и как-то странно на конце загибающийся вверх, но в целом Людочке он показался достаточно симпатичным. Такого она раньше не встречала.

Обнажив головку Люда сложив губки колечком надела их на член. Слегка пососав ее она, придерживая ...

,

ствол рукой стала погружать его в рот. Саша застонал.

Благодаря Людиным стараниям член ее одноклассника рос и крепчал.

Люда сосала его но почему-то ей казалось, что во рту у нее находиться не столь вожделенный ею раньше орган одноклассника, а молодой и крепкий, такой юный и свежий член бравого сержанта Коли... И тех мальчишек из поезда...

Людочка текла, как Ниагара. Тянущее томление внизу живота стало невыносимым и она выпустив изо рта основательно обмусоленный член забралась на тахту. Встав на четвереньки и слегка раздвинув ноги Люда подставила Саше свое готовое к употреблению сокровище.

— Выеби меня... Пожалуста... Сил нет больше терпеть...

Тот от этих слов и при виде двух упругих полушарий и маняще поблескивающей обильной смазкой, истомившейся в ожидании его члена щелочки поддерживая рукой свое мужское достоинство точно направил его в пещеру любви ведущей в чертоги наслаждения... Короче, он с ходу засадил Людке Тюриной... эээ Мазиной по самые помидоры. Ухватив школьную любовь за упругие бедра Саня натягивал ее на свой стоящий колом член с наслаждением. Давненько ему такая удача не обламывалась. Куда чаще он привык обходиться в данном вопросе своими силами.

Бабы у Сани после развода, как впрочем и до конечно были... но редко. Безработный, перебивающейся случайными заработками, пьющий провинциальный интеллигент женщин интересовал мало. Им ведь всем, сукам богатых да успешных подавай. А где в их Задрищенске успех-то сыщешь? Это раньше, на Обагатительном неплохо зарабатывали, а сейчас... В огромных разваливающихся постепенно цехах какая-то жизнь еще теплиться, производство кое-где телепается, но платят за работу сущие гроши на которые прожить совершенно нереально. Нет, кому-то везет, как этому ушлепку Денису к которому его шалава Танька свинтила. Олигарх местечкового разлива... Три ларька и полуразвалившейся магазин на вокзальной площади. Людка вон тоже нормально устроилась, в Москве живет.

Саня был свято убежден, что настоящая жизнь существует только в Москве да Питере жирующих на деньги таких, как он и его нынешние приятели.

Холеная и ухоженная, явно недотраханная бабенция, во как текет при виде настоящего стояка, это же какой подарок судьбы. Не воспользоваться им просто грех.

И Саша пользовался. Пользовался так, что Людочка начала поскуливать активно подмахивая.

Ей вспоминалась прошедшая ночь в купе покачивающегося вагона и безумная ебля в два смычка под мерный стук колес...

Под мерные Сашины толчки и яркие воспоминания она сама не заметила, как засунув в рот большой палец зажатой в кулак руки принялась увлеченно сосать его.

Она-то не заметила, зато Саша очень даже заметил и от увиденного очень даже возбудился.

В нем тоже всколыхнулись воспоминания.

Было это вскоре после развода. Бухал он весьма основательно горюя об ушедшей к ебарю жене, бухал и жаловался на жизнь у своего старого приятеля Толяна. Нарезались они тогда крепко. И Верка, Толькина жена с ними. Вот тогда-то, видно спьяну и предложил Толян его жену расписать на двоих, чтобы кореш хоть немного утешился. Верка поломалась для вида, Саня приметил, как заблестели ее глаза и согласилась. Спьну кончить ему долго не удавалось, так что драли они Толькину бабу всю ночь напролет. Драли по очереди и вдвоем, драли во все дырки. Потом еще несколько раз было, а потом Верка что-то с Толяном не поделила, разлаялись вдрызг и Верка умотала к матери в другой город. С тех пор мужики сидели на голодном пайке. Местная общая давалка Ксюха бала страшна и вечно воняла перегаром и мочой. Встать на нее мог только либо с жуткой голодухи либо с перепою... Не то, что Людка. Холеная, ухоженная москвичка приятно пахла парфюмчиком и возбужденной бабенкой...

Заприметив в какую сторону поворачивают Людкины мысли он обрадовался. Толяну, если Людка согласиться можно будет должок вернуть... Да и понравилось ему одну бабу на двоих жарить...

Саня в очередной раз загнал своего жеребчика в сочно хлюпнувшее стойло и ласково огладив гладенькую и такую приятную на ощупь ягодицу представил, как Людке сейчас Толян заряжает в рот по самые гланды. Как она булькает, как слюни текут по подбородку, как она дергается, как...

Дальше он представить не успел, член выплюнул первую порцию спермы прямо в матку одноклассницы...

Саня голяком валялся на тахте потягивал холодное пиво из стеклянной бутылки и удовлетворенно курил.

Когда Людочка выйдя из ванной тоже голышом устроилась рядом, Саня протянул ей приготовленную заранее, открытую пивную бутылку и сигарету.

Люда досадливо поморщилась но сделав глоток вставила в рот сигарету. Саша галантно дал даме прикурить, попутно слегка ущипнув ее за сосок.

— Сань, ну ты чо делаешь-то. Тебе, что мало? — со скрытой надеждой в голосе сказала Люда.

Она была немного разочарована. Хрустальная мечта перестала быть таковой столкнувшись с реальностью и разлетевшись вдребезги. Теперь понятно почему от него жена сбежала. Герой ее романа в постели оказался отнюдь не героем. Таак серединка наполовинку. Ни рыба ни мясо. Не скорострел конечно но кончила Люда только в ванной с помощью душа. Все-таки душ это лучший друг женщины...

Нет, все-таки она тогда правильно сделала, что уехала. И в постели, да и похоже по жизни Костик был явно лучшим вариантом, чем девичья любовь.

Еще три дня и она опять уедет в Москву. Уедет с чистой совестью и легким сердцем. Ей действительно надо было просто переспать с Саней разок... Ну, ладно несколько раз, пока она здесь... В любом случае не зря съездила. Да и мальчишки... Надо все же сержанту Коле позвонить, а то ведь опять мучиться будет...

Из раздумий ее выдернул голос любовника.

— Людк, а Людк... Я чо спросить-то хотел... А ты с двумя сразу пробовала?

Сказать ему, что ее в прошлую ночь в купе двое парней во все дырки перли, так, что дым из ушей шел? Неее... Ни за что.

— Саань, ты, что... Я не такая...

Саня довольно улыбнулся и продолжил.

— Эт понятно... Муж, дети, работа... А попробовать хотела-бы? Ну, разок. Ведь семья и работа далеко...

— Ну, не знаааю... — Она сразу поняла, куда клонит ее новоявленный любовничек. С кем-то из своих дружков хочет ею поделиться. Ну, что же она не против. Но соглашаться сразу нельзя, надо немного поломаться для виду, но не сильно, чтобы не сорвалось.

С двумя мужчинами ей в поезде понравилось и похоже, что сегодня она еще закрепит полученный опыт... Если не разочаруется, то надо будет и в Москве потом подобрать подходящий вариант... Главное, чтобы Костик об этом не узнал. Зачем расстраивать мужа, верно? Жена верна до тех пор, пока в этот миф верит ее муж... Наивный албанец.

— Интересно конечно попробовать... А, вдруг муж узнает? Саш если я соглашусь, ты ведь никому не расскажешь? Правда? — А ведь с сегодняшнего дня записи ее выступления в том купе наверняка уже побили все рекорды популярности в местной воинской части... Это сколько же мальчишеской спермы вылилось и еще выльется на это видео и фотки... Жаль что все это пропадет впустую...

От этих мыслей внизу живота снова сладко потянуло...

— Люд, конечно никому не скажу. Как можно. Ну, что звонить?

— Звони... Ну, он хотя бы симпатишный?

— Не красавец... Зато хер у него здоровый.

— А ты откуда знаешь? Ты, что с ним делал?

— В туалете видел. — Выкрутился Саня. Ну, не говорить же ей про Толькину жену.

— Большой говоришь? Интересно, интересно... Что же ты не звонишь?

Толян жил через два дома по улице в сторону Обогатительного и согласился естественно сразу.

Людочка вся извелась ожидаючи нового трахаля. И он вскорости нарисовался во всей красе.

В двери раздался звонок и на пороге возник Толян. Людмила в халате вышла в прихожую, если так можно назвать этот микроскопический кусочек бетонного пола покрытый потертым китайским линолеумом.

...,

Толик действительно красавцем не был. Мелкий и тощий с обширной плешью на голове окаймленной реденькими волосиками. На картофельном, сочно-красном носу сидели очечки в тонкой металлической оправе.

Одет местный ловелас был в китайский спортивный костюм, стоптанные кроссовки и в одной руке имел полиэтиленовый пакет мелодично звякающий при каждом движении в другой же сжимал пучочек непонятных растений больше всего похожих на те чахлые сорняки, что обычно растут вдоль проезжих дорог. Видимо Толик и нарвал их на обочине по пути следования к дому приятеля.

— Люд, познакомься. Это Толян. — Представил Людмиле Саня кореша. Тот мялся переступая на месте с ноги на ногу и во все глаза смотрел на стоящую перед ним столичную диву кутающуюся в махровый купальный халат.

— Людмила. Можно просто Люда. — Смущенно похлопав глазками проворковала фея и сделав книксен протянула гостю руку.

Кандидат в солюбовники поплевав на ладонь пригладил скудную растительность зачесанную на плешь, кивнул и гундосо представился.

— Очень приятно. Анатолий. — Кавалер галантно пожал протянутую для поцелуя ручку.

Пока Саня выгружал из принесенного пакета содержимое на покрытый клетчатой клеенкой стол стоящий у открытого настежь окна из которого в комнату проникали прилетающие с улицы заунывные восточные напевы.

— Это чегой-то у вас тут за дискотека? — Спросил приятеля Толян. — Караван-сарай открыли.

— Почти. Ванька, сосед снизу комнату узбекам, что на вокзале таксуют сдает. Их там человек десять живет, спят по очереди. А ща похоже гульбанят во всю.

— Они же не пьют. Им вера не позволяет. А, без водки, какая гульба?

— Ну, да не пьют. Это они может у себя в кишлаке не пьют, а здесь очень даже пьют. Бухают, как все нормальные люди. Привыкают к цивилизации. Ассимиляция.

— Толян, а ты чего только одну чекушку взял? Маловато будет. — — Вопросительно взглянул Саня на приятеля.

— Ты понимаешь Сань... С деньгами сейчас туго... На, что хватило. А потом с пивом-то нормально будет.

— Ладно. Ежели чего, вон у Ваньки возьмем. У него водка почти всегда есть... Вот только расплачиваться чем? — И Саня задумчиво посмотрел на обтянутую халатом аппетитную попку школьной любви задорно торчащую вверх над распотрошенным Людочкиным багажом. — Там видно будет.

Водку Людочка пила маленькими глоточками гримасничая и морща носик, изо всех сил изображая, что делает это через силу только ради того чтобы поддержать компанию.

На самом деле водка легшая на вчерашние дрожжи уже вызвала у нее состояние легкой эйфории, в голове приятно шумело, а мир казался таким ярким и добрым...

— Людк, а ведь ты помнится раньше танцами занималась? Может потанцуешь нам, что-нибудь эротичное. Для поднятия жизненного тонуса, так сказать.

— А что Санечка, тонус без танцев уже не поднимается?

— Да, ладно тебе Людк. Тебе чего, трудно чтоль? Порадуй мужчин своей красотой.

— Ну не зааю Сань. Занималась раньше, но это ведь когда было. В школе еще. А потом я же на бальные ходила, а вы же наверняка чего-то этакого хотите? Экзотического.

— А то. Люд, ну ладно тебе. Я точно знаю, ты не только вальс танцевать можешь.

Людочка смущенно потупилась

— Все-то ты знаешь. Ну, да не только. Я потом в Москве еще восточными тацами занималась и... На стрип-пластику несколько раз ходила... Но у меня все равно костюма нет. А как танцевать без костюма?

— Во-во Люд. Без костюма, как раз самое то. Без костюма-то оно лучше. Естественней. — Радостно закивал Саня.

— Нууу, я вообще-то и голенькой вам потанцевать могу... Если Анатолий конечно не против.

— Нет-нет... То есть да... — Вконец запутался Толян. — Конечно не против, а очень даже за.

— Ну, а музыка? Как же танцевать без музыки? — Продолжала ломаться столичная штучка.

Саня бросил тоскливый взгляд на стоящий на румынской полированной стенке уже давно приказавший долго жить музыкальный центр.

И тут его ушей коснулась жизнеутверждающая мелодия зурны и Саню осенило.

Он ткнул рукой в сторону распахнутого окна и радостно изрек.

— Во. Это — подойдет? А, чо хорошая музыка.

— Да ну. — Ни с того ни сего встрял в процесс раскрутки на стриптиз гостьи Толян. — Нет бы чего нормальное поставили эти дехкане. «Владимирский централ» например.

От полета мысли кореша Саня аж пивом поперхнулся.

— Под «Владимирский централ» сам будешь перед зеками в камере голой жопой крутить. Там на твое очко охотники быстро найдутся, вмиг оприходуют.

— А я чо, Я ничо.

— Ну, под эту музыку можно танец живота танцевать. — Примирительно предложила Людмила.

— Во, самое то. Давай Людк. Давай.

Дать Людочка была готова прямо сейчас.

— Ну если вы таак просите... Тогда ладно.

Людмила поднялась и качнув бедрами приблизилась к Толяну.

Не отрывая взгляда от мужчины, которого видела впервые в своей жизни она не торопясь распустила пояс халата и нарочито медленно начала спускать его с плеч.

Сложившееся ситуация и то, что она собирается отдаться незнакомому по сути мужчине ее дико возбуждала. И ведь в поезде было тоже. Странно, но раньше она за собой ничего такого вроде не замечала... Хотя нет. Тот таксист, имени которого она так и не узнала. Тогда тоже было нечто подобное. Интересно.

Толик рассматривал постепенно открывающиеся перед ним перспективы совершенно ошалевшими глазами.

Бабы не было у него уже довольно давно. С тех самых пор, как он расстался с женой Толян приспособился обходиться своими силами считая дрочку куда более простым и гораздо менее затратным способом получить желаемое, чем поиск и предварительную обработку потенциальной партнерши. Короче, вздрочнул и успокоился, да и деньги целее.

Но вот от халявы он отказываться не привык. Тем более от такой. Он же не лох конченный. Халява — форева.

Руки сами потянулись к призывно колыхнувшимся в пределах доступности полным грудям.

Людочка предоставила новому знакомому полную возможность вдоволь помять ее сисечки, поиграть с набухшими сосками приметив при этом, как разгорелись Санины глаза при виде рук приятеля тискающих сиськи любовницы. Интерееесно. А еще более Людочку заинтересовало то, что она еще больше возбудилась от этого. Она даже не поняла, что ей доставляет большее удовольствие Толины руки или Санины глаза...

В любом случае томление внизу живота усилилось и Людочка решила несколько форсировать события, чтобы наконец-то уже эти недотепы добрались до ее главных дырочек, так и жаждущих углубленной и вдумчивой обработки.

Люда нетерпеливо подергала Толяна за штаны. Тот все понял правильно и уперев руки в подлокотники слегка приподнялся в кресле.

Люда Мазина тут же воспользовалась предоставленной возможностью и быстренько стянула с него портки вместе с трусами к щиколоткам опустившись перед сидящим в кресле мужчиной на колени.

Перед ее взором предстал вожделенный предмет.

Людочка, сглотнув набежавшую слюну подняла взгляд и встретившись глазами с Анатолием прошептала.

— Можно? — Розовый язычок жадно облизнул приоткрывшиеся губы.

— Нужно. — Хрипло выдохнул Толян.

— Спасибо. — Вежливо ответила Людмила тут же запихнув в широко открытый рот крупный, увитый венами упитанный смзоголовый орган.

— Ооох. — Простонал Анатолий и с наслаждением откинулся в кресле.

Этот член Люда сосала с особенным удовольствием. Удовольствие не портило даже то, что он немного пованивал. Люда никак не могла понять, почему некоторые мужчины ленятся лишний раз сходить в душ. Им, что трудно что ли?

Но дело было не в этом. Саня буквально не сводил с нее глаз. Ему явно нравилось смотреть, как ее губы скользят по стволу, как розовый язычок облизывает солоноватую, сизую головку.

Он постоянно облизывался, а рука непроизвольно теребила ширинку.

Людочку этот взгляд любовника заводил не на шутку. Зуд между ног становился буквально невыносим, а тут еще этот член во рту. Такой толстенький и крепенький, пожалуй стоит ему найти куда более подходящее местечко, где он сможет разместиться с максимальным комфортом. Ему там будет тепло и влажно.

Саня смотрел, как Люда вытащив член Толяна изо рта ловко вскарабкалась приятелю на колени и усевшись на его член поманила Саню к себе призывно раздвигая руками ягодицы.

Дважды приглашать его не пришлось, Санин орел уже давно рвался в бой. Вид обрабатывающей ртом Толькин агрегат Людки буквально сносил Сане крышу.

Когда Толянову жену драли, было тоже самое. Сане нравилось не только трахать телку, но и смотреть, как ее имеет кто-то другой.

Его член без особого труда преодолел сопротивление сфинктера и проник в задний проход. Там у Тюриной было тесно и жарко.

Людочка надетая на два члена раскачивалась на волнах блаженства, она сама не заметила, как начала облизывать пальцы собственной руки. Сперва один, потом второй и вот она уже сама под взглядами мужчин сопя и постанывая трахала себя в рот сложенной горстью пятерней.

Продолжалось это недолго, цунами оргазма накрыло ее с головой.

Опроставшиеся в ее дырочки мужики оставив пребывающую в расслабленной эйфории Людмилу направились к столу.

Саня розлил остатки водки по стаканам.

— Водяра-то кончилась. Чо делать будем? — взяв не полный стакан заметил Толян.

— Ща ебнем и я к Ваньке сгоняю. У него разживемся.

— Сань, я пустой. У тебя бабки есть?

— Не-а. Да, ладно. — Он взглянул на распластанное на тахте обнаженное женское тело. — Договоримся.