Плетнёвские партизаны-5. Часть 2

- А ты Витя, принеси из моей каморки косметичку...

- попросила Марина, старшего сына и тот мигом принёс ей набор для макияжа.

- Как хорошо, обожаю когда мужчины за мной ухаживают... .

- сказала мама, крася свои красивые и без всякой помады губки.

- Но я ещё мальчик Мариша... .

- ответил я матери, сидя рядом с ней, на диване и расчесывая у неё волосы. Я работал щёткой для волос и смотрел на спину и плечи Марины, чистые белые, без родинок и их так хотелось целовать и ласкать.

- Точно блин, ты же ещё не спал с женщинами Костя. Тогда что же мы тут сидим? Поехали в город, быстрее вернёмся от туда и быстрее ты станешь мужиком сынок... .

- сказала смеясь Марина, закрывая косметичку и вставая с дивана. А я видя свою мать в бежевом лифчике и в чёрных колготках, натянутых до пупка, через которые просвечивались её белые трусы. Не удержался и обнял Марину сзади за животик, прижимаясь членом к её попке.

- Только колготки мамуль не снимай, когда из города вернёмся... .

- попросил я мать, целуя её в шею.

- Ха, ха, ха, как же ты меня будешь трахать в колготках глупенький? Придётся их снять сынок, с ними не получится...

- засмеялась мама, мягко отстраняясь от меня. Но моё место тут же занял брат и так же обхватил её руками за животик, прижимаясь стояком жопе Марины.

- Мне тоже мам нравится, когда на тебе эти колготки одеты.

- Витёк, мял матери живот и балдел давя стояком ей жопу.

- Да ну вас парни, нашли о чем меня просить, извращенцы. У меня есть старые рваные колготки, в них можно дырку в промежности вырезать, тогда я вам дам в колготках... . .

- засмеялась мама и высвободившись из объятий старшего сына, стала одевать одежду, зелёную юбку ниже колен, чёрную блузку, шерстяной джемпер и темную курточку. На голову мама повязала платок но не на лоб, а обычно как его завязывают женщины. И на ноги Марина одела белые кроссовки. А ещё мать вынесла из своего закутка за печкой, где в шкафу лежали её вещи, небольшой рюкзак и одела его себе на спину.

- Ну вот по колхозному оделась... .

- засмеялась Марина, оглядывая себя в зеркало висящее на стене в зале.

- Очень красивая и опасная колхозница... . .

- сказал я матери, подойдя к ней сзади, поправляя лямки рюкзака на её плечах. Мать стояла возле зеркала одетая с рюкзаком за плечами, в платочке на голове, её шелковистые волосы выбились из под платка и рассыпались по плечам. В одной руке мама держала пачку сигарет а в другой немецкий пистолет. По этому я и назвал её красивой но опасной колхозницей.

- Возьму с собой, в дороге оружие не помешает. Тем более что он очень компактный и удобный... .

- Марина щелкнула рычажком вверху пистолета, ставя " вальтер" на предохранитель и сунула его во внутренний карман своей курточки, застегнув на молнию. Действительно, немецкий пистолет словно слился с телом женщины и не выделялся у неё под одеждой.

- Теплее одевайтесь парни, вы мне нужны здоровые. А то заболеете и меня не кому будет трахать... .

- засмеялась Марина, обнажая красивые золотые коронки на зубах. Мы с братом по быстрому натянули джинсы, одели рубашки, тонкие свитера и куртки. На улице заметно похолодало и в дорогу нужно быть одетым тепло.

- Вить, ты удочки вытряхни из рюкзака и возьми его с собой. А ты Костя, сумку хозяйственную большую бери...

- приказала нам с братом Марина и мы быстро выполнили её указание. Витёк выложил удочки и рыболовные принадлежности из рюкзака и одел его на плечи. А я взял в одном из баулов с нашими вещами из квартиры, большую хозяйственную сумку, по вместимости равную пожалуй Витькиному рюкзаку.

- Присядем на дорожку парни и в путь... .

- сказала нам мама, мы сели на кухне одетые за стол. Марина закурила последнию сигарету из пачки и выкурив немного отдала её нам с братом, чтобы мы тоже зятянулись перед поездкой. Я докуривал бычок после Витьки и смотрел на мамины ножки обтянутые чёрными капроновыми колготками. Представляя как я закину эти ноги в колготках на свои плечи. Мне больше хотелось сначала лечь с Мариной на диван, но не с голой а в колготках под которыми одеты трусы и в бюстгальтере.

- Что ты на меня так смотришь сынок...?

- мама заметила мой пристальный взгляд на её ножки в чёрных колготках и встала со стула. Не долго думая Мариша села ко мне на колени, давя своей пухлой жопой, мой стояк в штанах.

- Просто смотрю какая ты красивая Марина...

- соврал я матери и обнимая её за животик ощущая у неё в кармане куртки, пистолет.

- Осторожно не сдвинь предохранитель...

- сказала мама, убирая мою руку с кармана где у неё лежал заряженный " вальтер". Марина посидела немного у меня на коленях, а потом села на колени к другому сыну, чтобы и старший насладился давлением её пухлой и мягкой попки.

- В путь ребята, пока до города доберемся, как раз магазин откроется...

- сказала мама, смотря на свои маленькие часики на руке. Дом наша атаманша закрыла на замок а ключ от него, положила под большой камень возле порога. Очевидно что и прежние хозяева это кирпичного дома, ложили ключ под камень возле порога, по деревенской привычке. Да и в деревнях на сколько я знал по фильмам, двери часто подпирали палкой, знак того что хозяина нет дома. А воров судили сами не дожидаясь милиции.

Ценных вещей у нас не было, одежда только и посуда, да и то дешёвая. Единственная наша ценность сейчас была у мамы в кармане куртки и в сарае под кучей досок. Оружие и взрывчатка на " чёрном рынке " стоило денег. Но и за него можно было получить срок в колонии.

Велосипеды стояли в сарае с накаченными колесами и готовые к дороге. Мама взяла себе женский " харкiв" с изогнутой рамой и защитной планкой на цепи. Мне достался наш советский дорожный велосипед " Урал", его мы нашли вчера в доме возле церкви. А Витёк оседлал " немца" правда с русскими колесами.

- Парни, вам задание на завтрашний день, полазить по домам в деревне, может где найдётся замок с ключами. Нам свой сарай нужно закрыть... .

- сказала мама, подпирая дверь нашей хозяйственной постройки, обычной палкой. На сарае замка не было и он стоял с открытой дверью, когда мы сюда приехали позавчера. Хотя брать в нём кроме досок было нечего, а про тайник в подполье никто не знал.

К реке мы спускались пешком, ведя велосипеды в руках. Бугор от нашего дома к мосту был крутым и если ехать на велосипеде, то можно запросто сломать себе шею.

- А мост то не рухнет под нами...?

- боязливо спросила мама, ступая на хлипкие доски деревенского моста.

- Да я проходил мам по нему на тот берег, иди не бойся не обвалится... . .

- сказал я матери и брату, которые шли за мной по мосту. На том берегу нас ждал ещё один не менее крутой бугор, подобный тому с которого мы спускались от дома к реке. И только пройдя вверх метров пятьдесят, мы наконец вышли на ровную дорогу и сели на велосипеды.

- Ого, а " фашист" прёт не остановишь... .

- закричал Витёк и рванул на своём велосипеде времён ВОВ, по просёлочной дороге.

- Осторожно сынок, не разбейся на нём... .

- крикнула мама, видя что её старший сын, что есть дури крутит педали.

- Мариша, я первый с тобой лягу в постель. Да мама... .?

- спросил я у матери, мы ехали с ней по дороге вместе и не гнали велосипеды как этот придурок Витёк.

- Так и будет сыночек. Я больше тебя люблю, ты ласковый а он грубый... .

- Марина кивнула головой на старшего брата, который уже возвращался назад, петляя по дороге, делая восьмерки.

- Витя, ты уже взрослый, а ведешь себя как ребёнок. Чтобы я больше не видела твоего лихачества на дороге... .

- приструнила Марина старшего сына и тот снизив скорость, встал за нами и уже ехал потихоньку средним ходом не спеша как и мы с мамой.

По левой стороне от дороги, едва мы поднялись на бугор. Стояли разрушенные животноводческие фермы. Судя по всему за рекой, было отделение колхоза который базировался в Плетнёвке. Мы ехали и смотрели в пустые коровники, с выбитыми словно в войну окнами и разломанными крышами, на которых уже поросли молодые берёзки. Зрелище было неприятное и все вздохнули с облегчением, когда разбитые и заросшие крапивой колхозные коровники, остались позади. Дальше дорога пошла по лесу, петляя между поваленных осин и берёз.

Мы ехали и смотрели по сторонам, поскольку лес был густым и мрачным из за елей и сосен росших в нём, вперемежку с лиственными породами деревьев. Обычно в таких густых лесах, водится различное зверье. Что вскоре и подтвердилось, когда на дорогу перед нами, буквально в десяти метрах, вышла косуля.

- Марина, стреляй...!!!

- в один голос крикнули матери мы с братом. Мать моментально выхватила пистолет, нацелилась на косулю, но не выстрелила. Из леса вслед за взрослой косулей, вышла маленькая косуля, вероятно её детёныш и они перейдя дорогу, скрылись в лесу.

- Извините парни. Не смогла нажать на курок. Ведь я тоже мать как и она. И если я её сейчас застрелила, то детёныш остался без матери и погиб бы один в лесу... .

- сказала Марина, ставя " вальтер" на предохранитель и убирая его обратно в карман.

- Мариночка, я тебя люблю...

- сказал я маме, восхищаясь её благородным поступком. Только Витёк был недовольным из того что мать упустила столько бесплатного мяса.

Дальше мы поехали без приключений и через час были в райцентре, как раз к открытию в нем магазинов. Городок куда мы приехали из Плетнёвки, был небольшим и старинным. Об этом красноречиво говорили дома городка, явно дореволюционной постройки. Во всяком случае, вся центральная улица райцентра, состояла из старых одноэтажных домов, построенных ещё в царские времена. Возможно в городе были и новые дома, современные многоэтажные. Но если они и были то только на окраинах в микрорайонах. Туда конечно мы не поехали, осматривать городок не входило в наши планы. Нам с лихвой хватило его центральной улицы, где находилась действующая церковь выкрашенная красной краской и блиставшая позолоченными куполами в свете весеннего утра. За церковью в ряд шли продовольственные, хозяйственные магазины, аптека и универмаг.

- Витя, ты сегодня у нас в боевом охранении. Стой и не спускай глаз с велосипедов. А мы с Костей пойдём по магазинам... .

- приказала Марина сыну и тот с недовольным лицом подчинился, не осмеливаясь перечить матери.