Плетнёвские партизаны-2. Часть 1

С минуту мы стояли молча уставишись на огромный ржавый замок дома, где нам предстояло провести лето и на нас на всех троих словно ступор напал. Было слышно что там вдали за деревней, громыхал подпрыгивая на кочках, пустой прицеп тёти Оксаниной "нивы" и гул мотора, который становился все тище и тище и наконец совсем пропал где то в полях.

- Сука, блядь триперная, овца поганая, бросила нас тут а сама уехала...

- сказала мать и разразилась таким трехэтажным матом в сторону дороги где громыхал прицеп нашей соседки, что мы с Витьком только открыли рты от удивления. Ведь Марина никогда не ругалась, а матом тем более, и было дико слышать из уст этой спокойной домашней женщины, учительницы, отборный мат.

- Извините парни, просто выралось с языка. Ведь могла бы она хоть бы дом открыть и показать что да как. А тут бросила нас возле крыльца и уехала:

- гневно сказала мать все ещё смотря в ту сторону где едва слышалось громыхание автомобильного прицепа. Этот звук был единственной связью с цивилизацией но вскоре он пропал и наступила тишина, только сороки в лесу трещали кем то напуганные.

- Да ладно мам, всё не так уж и плохо. Главное что у нас есть крыша над головой. Было бы хуже если бы она у нас отняла квартиру и мы очутились среди бомжей на вокзале:

- ответил нашей матери Витёк, беря из её рук ключ от замка. Пока брат возился с замком, который поржавел и никак не хотел открываться. Я оглядел дом не отходя от матери. Дом был полностью кирпичным и большим, построенный ещё при царе до революции. Об этом свидетельствовала кирпичная кладка над окнами. В старину не было железобетонных перекрытий, которые сейчас устанавливают между стеной и верхом окна. И распознать дом царских времён, можно по елочке из кирпичей поставленных на ребро вверху окна. Что и было в доме родителей Михалыча. Над каждым окном, вместо привычных нам железобетонных перекрытий, красовались аккуратно выложенные дореволюционными мастерами, обоженные кирпичи в "елочку". Только деревянная терраса дома покрашенная зелёной краской и железная крыша, были современными и сделанные ещё в советское время при колхозе. Да и до революции дома в деревнях, зачастую крыли соломой, которая в голодные годы служила и крышей и кормом для скота.

- Костян, помогай брат, не хочет зараза открываться...

- позвал меня Витёк, копаясь ключом в замке, который заржавел за долгое время и ключ в нем не поворачивался.

- Да его смазать нужно и он заработает:

- смеясь сказала нам мама. Она достала из сумки с продуктами бутылочку подсолнечного масла и дала её Витьку, видя что тот вот вот сломает ключ.

- А ты молодец Марина. Догадалась что без смазки не обойтись.:

- Витек, назвал мать по имёни что раньше никогда не делал. И он и я всё время мамкали, всегда звали эту красивую и судя по всему смекалистую женщину, мамой как обычно зовут сыновья.

- Да просто я хочу лечь в постель и по человечески выспаться. А глядя на то как ты мучаешься с замком, догадалась что его нужно смазать:

- ответила нам мать и сама повернула ключ в скважине замка, после того как Витёк, залил в него масло. На удивление замок поддался давлению женской руки, ключ в нём провернулся и замок открылся. Но выспаться по человечески как хотела мать нам не удалось. Внутри хоть и было на удивление чисто не раграбленно и не раломанно, обычная картина в брошенных домах. Но остро пахло сыростью, затхлостью и мышами. Единственные жильцы старинного дома, были мыши, но и они вероятно ушли из него из за отсутствия еды, оставив после себя только запах.

- Фууу. . ууу, какой ужасный тут запах. Дом нужно срочно проветрить и протопить печь.:

- сказала нам мама, едва зайдя с терраски внутрь дома.

- Мам, а откуда ты знаешь что нужно топить печь в доме чтобы выветрить запах от мышей:

- не сговариваясь спросили мы с Витьком у матери, удивленные её познаниями в сельской жизни.

- Я же учительница у вас парни и перечитала уйму книг в том числе и русских классиков о дореволюционном деревенском быте. Так что хозякой дома буду я. А вам только остаётся выполнять мои указания...

- сказала нам наша мать, которая преобразилась прямо на глазах. Из тихой и спокойной городской женщины домохозяйки, она превратилась в красивую и умную атаманшу. Которая знала в отличии от нас с братом что нужно делать в данный момент.

- Так вы согласны с тем что я буду вами руководить? Без меня вы всё равно тут пропадете:

- спросила у нас мать и ещё больше ставя нас с братом в тупик своим поведением. Ведь в городе, cидя в квартире перед отъездом, мама все время причитала что она не выживет в этом колхозе, куда нам предстояло ехать и тут такой резкий поворот в её поведении на сто восемьдесят градусов. Сейчас перед нами стояла не запуганная городская тихоня училка. А настоящая атаманша с распущенными по плечам волосами и горящими огнём зелёными как у кошки глазами. Нашей матери не хватало только сабли в руки и или на худой конец плеть.

- Конечно согласны Марина. Ты наша мать и наша атаманша тут в этой глуши...

- сказал за меня брат с восхищением смотря на женщину которая его родила и воспитала. Если моей любовью была тётя Оксана, соседка с верхнего этажа. То брат был влюблен по уши в нашу мать Марину и хотел её по его словам безумно.

- Ха, ха, ха, ха. Придумал же Витя атаманша? Хотя когда я жила в детдоме то была боевой девчонкой и даже с мальчишками дралась:

- захохатала мать и по её красивым глазам было видно что ей понравилось слово старшего сына, который назвал мать, атаманшей.

- Ну раз вы согласны чтобы я вами тут командовала. Тогда первый мой приказ, занести в дом узел с моими вещами и постоять на улице пару минут пока я переоденусь:

- приказала нам с братом мать и мы быстро выполнили указание нашей новоиспеченной атаманши Марины. Занесли в дом баул с её вещами и вышли на крыльцо терраски покурить.

- Вот Вить, а ты её ебать собрался. Не даст она нам, близко к себе не подпустит...

- насмешливо спросил я у старшего брата, понимая что мать которая возомнила себя атаманшей не получится выебать.

- Да пиздец Костян. Я то думал что Марина истерику по приезду закатит. Будет каждого куста шарахаться. Тогда её без проблем можно было раскрутить на перепихон. С условием или она даёт нам, или мы её тут бросаем на съедение волкам.:

- ответил мне брат глубоко затягиваясь сигаретой от возбуждения.

- А впрочем хуйня Костян прорвемся. Какой бы "крутой" наша мать не была, она не сможет тут прожить одна без нас. Вот ты бы согласился жить всё лето один в этом доме: ?

- спросил у меня брат, кивая головой почему-то не на дом а на лес который подступал к Плетнёвке с трёх сторон.

От его вопроса у меня даже мурашки пошли по коже. Я бы и за миллион не согласился жить в этой глуши один. Даже днём тут было неуютно, ни единой души кругом и этот обширный тёмный лес и река. Да еще учитывая то что в нашей области находились две крупные мужские колонии и тюрьма, откуда иногда сбегали зеки и шастали по окрестным лесам. Хотя и без зеков хватало придурков которые прочесывали как раз вот такие заброшенные деревни в поисках "цветного" металла.

- Вот видишь даже ты мужик и то ссышь один жить. А она баба и боится тоже не хуже тебя. Да я и сам тут ни дня один бы не остался.:

- сказал мне брат восприняв моё молчание как знак согласия с его словами.

- Чтобы в этой глуши жить одному, нужно ствол иметь и пару волкодавов до кучи. Но ни того ни другого у нашей матери нет. Да и баба она в самом соку. Если к ней грамотно без спешки подъехать, то можно без проблем Марину уломать на порево. Но только не сразу а пару недель подождать, пока она привыкнет к новому месту...

- сказал мне Витёк и было хотел постучать в дверь в доме, чтобы узнать скоро там мать оденет одежду. Как она сама появилась на пороге с незаженной сигаретой в ярко накрашенных губах.

- Дайте прикурить парни. Зажигалку куда-то посеяла:

- попросила у нас мать и опять заставила меня и брата открыть рты от удивления. Пока мы курили стоя на крыльце терраски, мать переоделась и вместо юбки и кофты, которые были на ней в это утро. Одела белую водолазку и чёрные трико. На ногах у мамы были кросовки белого цвета, почти такие же как у тёти Оксаны а на голове одет цветной платок. Но платок был повязан не как обычно за два конца а наоборот надет на лоб и полностью закрывал длинные мамины волосы. Концы платка сзади свисали как конский хвост с головы. А ещё мать была ярко и вульгарно накрашенна, точно так как торгашка тётя Оксана.

- Марина, тебя и не узнать мама.:

- сказал ей Витёк, давая нашей с ним матери прикурить и не сводя глаз с её водолазки. А там было на что посмотреть молодому парню. Не знаю специально или нет, но мать одела водолазку на голое тело без лифчика. И сейчас её тяжелые груди, выпирали под белой тканью тонкого женского джемпера и нам с братом были видны не только соски у мамы на грудях но и околососковые тёмные круги. Конечно не столь отчётливо но вполне различимо.