Как моя строгая роскошная начальница западает только на черных. Глава 1.

Я работаю преподавателем истории в университете четыре года. На кафедре у нас большинство женщин. Есть отжившие бабы, есть средних лет разведёнки с ребёнком, ещё молодые как я лет тридцать с небольшим. Все они не могут затмить нашу заведующую кафедрой Анастасию Михайловну. Она роскошная русская зрелая женщина сорока одного года с немного полноватой пышной фигуркой, как говориться, каждый килограмм пошел куда надо. Одевается всегда в строгую деловую одежду, не забывая подчеркивать бабские аппетитные достоинства. Ее крупная объемистая грудь не меньше 4 размера заставляет трещать по швам блузки спереди, густые длинные высветленные в бело желтый волосы въедливо собраны наверх в пучок с заколкой, открывая шею с коричневой родинкой на молочной коже, юбки-карандаш ровно по колени и с разрезом, где при ходьбе видна полоска чулок и край ее соблазнительного бедра, высокие каблуки звонко стучат, по настоящему мощная бабская мясистая попа виляет из стороны в сторону и оттопырена назад полукругом.

Каждый мужик и озабоченные юнцы студенты сворачивают шеи, глядя на нее. Я точно знаю, что о ней мечтают все и втихаря дрочат. Мне противно это знать, ревную за это, но сам делаю то же самое дома по вечерам после работы. От зависти ее бабы живьем бы сожрали, а мужики воспользовались высшим положением, но она дочь главного ректора и все покорно улыбаются в ответ, чтобы не злить начальство. Вот так и живем.
Раз в два месяца у нее симпозиум. Там она читает лекции, налаживает связи с институтами Северной Америки. Один раз на пятиминутке Анастасия Михайловна сказала, чтобы на следующей недели я собирался ехать с ней для помощи. Считая дни я предвкушал, затаив дыхание, что смогу быть со своей любимой несколько дней! Я потратил все свои сбережения на новые рубашки, два костюма и обувь. Я хотел произвести впечатление. Тайные мысли представляли, что она выбрала меня неслучайно. Может она хочет познакомиться со мной ближе в нерабочей неофициальной обстановке? Каждую ночь я не мог уснуть, у меня были холодные ладони, сердце стучало. Обязательно признаюсь, как я ее люблю!

В самолете у нас были разные места. Когда мы вышли нас ждала служебная машина, припарковавшая у гостиницы. Ее номер был на четвертом этаже, мой был на первом. Только одну фразу мимолетным тоном я услышал от Анастасии Михайловны:
«Значит так, в этой папке двести с лишним листов, мне нужно, чтобы ты до завтра выбрал и отметил маркером только об успеваемости нашего факультета. Все ступай».
Я проводил ее взглядом. Она меня не видела в упор и не замечала новую дорогую одежду. Поднявшись на четвертый этаж, я отыскал дверь заветного номера. Внизу пришлось беседовать с администратором за стойкой. Взяток давать не умею, брать тоже, хорошо, что он быстро сообразил и сказал,по заветным прелестям моей Анастасии Михайловны хозяйничали чужие руки негров. Она откинулась назад и позволила делать с ее грудью, что им вздумается. Они откровенно пожирали глазами ее белые сладости с обширными розовыми кругами у торчащих сосков. Они чмокали, сосали всем ртом, лизали длинными малиновыми языками ее грудь и беспардонно лапали глубоко хватая пальцами до следов красных отметин. Их руки подбрасывали кверху ее тяжелые исцелованные шары. Попутно они снимали одежду с себя. Сначала они сбросили рубашки, потом спустили штаны с трусами и остались в туфлях с носками. Я испытал ужас, когда увидел их здоровые волосатые яйца и огромные длинные шланги! Анастасия Михайловна ахнула и без сил сползла на пол. Зрелище было из двух толстых негров развалившихся на диване, а возле них на коленях стояла красивая русская женщина. Они, чувствуя превосходство, посмеивались и говорили между собой, что сегодня набьют эту белую шалаву под завязку в каждую щель своей черной спермой.
У меня тряслись руки. Голова гудела от презрения к такой красивой зрелой белой женщине, которая могла выбрать себе любого мужа, чтобы он ее на руках носил, но предпочитающей стоять сразу перед двумя черными с болтающимися сиськами и облизывать их концы. Но это возбуждало! Было так гадко видеть все это, но я не мог уйти или помещать. Я хотел смотреть, зная, что унижаюсь и как мне больно видеть свою любимую в таком положении...
«Соси. Соси целиком своим блятским ртом»,

ее заднем оплеванном проходе, разрывали до неведомых размеров, двигались тугими лоснящимися поршнями! Это был бутерброд из трех потных тел. Два черных толстых негра имели в жопу мою красивую начальницу, которую я так любил. Они ее не любили, они ее брезговали и считали игрушкой для своих животных инстинктов. Их тазы вбивались, рты ухмылялись и сыпали слова «блять, белая сука, белая жирная жопа, в два хуя натянули». Они были правы. Она стонала последней блядью. Женщина которую я скрытно любил и восхищался ее красотой блять и подстилка под неграми. Я все понял, что она не дает никому, не выходит замуж из-за своих регулярных симпозиумов, где отдается приехавшим неграм с гигантскими агрегатами! Она падшая блять на которую я смотрю с красным лицом от презрения и гоняю свой дряблый маленький хуй. Мне пакостно и стыдно, но не могу остановиться. Я обожаю ее и не разу не дотронулся до ее ладони, а она первым попавшимся неграм позволяет иметь себя в жопу! Эту зависть не передать словами...
В конце концов, один зарычал «Надо наполнить эту шлюху». Спеша они вынули из ее задницы свои члены. Анастасия Михайловна свободная от их унизительного рабства подставлять свой зад села на колени. Негр вскочил и сдавливая конец хуя стал выстреливать толстыми белыми нитями. Первая порция попала точно в рот, второй напор стал брызгать каплями и запачкал мутными густыми пятнами щеки и губы. «Оооооо... соси блять»