Тридцать три. Часть 13

13.

Яркий луч солнца, многократно усиленный блеском снега, разбудил меня. Мне понадобилось время, чтобы восстановить события вчерашнего дня. Сегодня суббота. Я в мягкой тёплой постели. Из кухни маняще тянуло запахи кофе. Но я не хотел вставать. Нежась в постели, я слегка мастурбировал мою неугомонную плоть. И когда вошла Настя, улыбаясь и ставя поднос с завтраком на столик, мне достаточно было увидеть её голую ляжку в прорези халата, чтобы воспылать окончательно. Я опрокинул её на диван и вошел во влагалище резко, без подготовки, просто сдвинув в сторону вставку трусиков. Она вскрикнула, он тут же наградила меня поцелуем и объятиями члена вагиной.

— Хулиган.

Я шептал ей в ухо, она гладила мою спину и ягодицы. Подошли мы к оргазму быстро и дружно, разразившись охами и сопением.

— Каждое бы утро так начинать. — Мечтательно вздохнула, Настя. Я почёл за благо пропустить это мимо ушей, и промолчал, только чмокнул в щеку. Не люблю целоваться с не чищеными зубами.

— Первое блюдо мне очень понравилось. Что тут у тебя на второе. Я сел на край дивана, не беспокоясь о своей наготе, и совершенно забыв о цвете моего члена.

— Что это!? — В голосе Насти слышалась паника.

— А, это? Так небольшая травма. Синяк. Не обращай внимания. Это не заразно. А ты что подумала? Что сифилис в последней стадии? Как в анекдоте:

« — Доктор, у меня сифилис.

— С чего вы взяли?

— Симптомчик есть.

— Какой?

— Член почернел и отвалился.»

Настя прыснула.

— Да нет, просто испугалась, что это я тебя так намяла.

— Нет, не ты.

— А кто? — В её голосе послышались нотки ревности.

— Хорошая, одинокая женщина. Нас не удачно испугали, вот её и заклинило.

— Муж?

— Нет! Я же сказал — одинокая. Друзья ввалились.

— Ой! Стыд-то, какой. — она даже прикрыла рот ладонью.

— Нет в этом никакого стыда. Издержки воспитания всё это. Мораль. А я, да и друзья мои, люди аморальные. Мы любим доставлять друг дугу половые радости.

— Как это — друг другу? Ты там всех... , что ли? Гарем устроил?

— И не только я. У меня есть товарищ.

— Нет, я не понимаю, как так можно, при всех! И много у тебя «друзей» — ехидно спросила она.

— С десяток наберётся, может чуть больше.

— Фу! Я бы так не смогла.

— Почему же? Ты уже в кругу моих друзей.

— Но я же не знала.

— Ну, узнала. Тебе от этого хуже стало? Или ты мне больше не дашь?

— Я... Я... Не знаю. Мне с тобой было очень хорошо. Но делить тебя ещё с кем-то, я бы на верное, не смогла.

— А как насчёт того, чтобы не меня делить, а тебя?

— Ты совсем спятил? Это, чтобы сразу с двумя? Не-ет!

— А давай я позвоню Максу, это товарищ мой, ну, чтобы он не беспокоился, и позову его к тебе в гости, ну как?

— Ну, в гости, пусть приходит. Но на большее я не подписываюсь. Просто, мне тебя отпускать не хочется.

— Спасибо за завтрак. Очень вкусно. Особенно первое блюдо. — Я шлёпнул её по заду.

— Обязательно Максу посоветую.

— Дурак! — Смутилась Настя.

Я оделся и, узнав, где найти телефон, вышел на мороз. От солнечного утра не осталось и следа. Поднялся ветер и нагнал низкие тучи, из которых сыпал мелкий колючий снежок.

Трубку подняла Полина, сегодня её смена.

— И где тебя блудный сын носит? Макс хотел уже в милицию звонить! Кобель, несчастный! Опять где-то юбку подцепил? Тебе, что? здесь баб не хватает?

Я стойко вынес нотацию и когда поток слов у неё иссяк, соврал, что случайно встретил однокашника. Поехали к нему. Выпили за встречу, как положено. Разговорились допоздна. Вот и пришлось заночевать. Удовлетворённая байкой, она пошла за Максом. Однако ждать пришлось долго.

— Где тебя черти носят? Кого ты там встретил? Красивая? Шучу.

— Приезжай, сам увидишь. Зайди в магазин, здесь близко нет. Купи пойла на троих, ну, закуси какой-нибудь. Жду. — Я объяснил, как добраться и повесил трубку.

Ждать надо было не долго, не более часа. Макс умел быть оперативным.

Я возвращался, закутавшись шарфом по самые глаза, но заметил, что из калитки вышла женщина и быстрым шагом вошла в соседний дом. Мало ли кому, что понадобилось у Насти и даже не поинтересовался причиной визита незнакомки, тем более, что Настя с соседями была не в ладу.

— Ну, как? Ждать мне гостей?

— Почему гостей? Одного гостя, Макса. Он минут через тридцать, сорок будет. Давай сервировать стол. Закуску он принесёт. С тебя — соления. Хорошо?

— Как скажешь. Я сейчас, только платье одену.

Через пять минут она вышла в лёгком, почти прозрачном ситцевом весёленьком цветастом платьице.

— Я правильно встречаю гостя?

— Ты ему хочешь понравиться? Тогда взгляни на себя мужскими глазами.

Я подвёл её к высокому зеркалу, где она отразилась в полный рост.

— Что же мы видим? Длина платья выбрана замечательно. Показывает ровно столько можно, и только мы с тобой об этом знаем. Теперь о том, что под платьем. Оно почти прозрачно. Видны бретельки от лифчика и от комбинашки. Тебе нравится это нагромождение? Лучше видеть только кружева лифчика и трусишек. Макияж сойдёт. Чуть подведи реснички.

— Слушаюсь и повинуюсь. — Сделав раболепную позу, она скрылась за дверью.

Вышла она пунцовая от смущения. Встала в дверях со скрещенными внизу руками.

— Ты хотел, чтобы я так выглядела перед твоим товарищем?

Такой смелости я от неё не ожидал. Платье было одето на голое тело.

— Нет у меня белья с кружевами! — Обиженно, со слезами в голосе вскричала она.

— Отчаянная ты. Но кружева твоих завитков на лобке, я думаю, подействуют на него куда эффективнее. Только ты сразу не сдавайся, ты ведь пока моя девушка.

Я привлёк её к себе и поцеловал в губы. Член рвался на волю, толкая её в живот.

— Я тебя хочу. — шептал я.

— Не успеем. Я не хочу, чтобы нас застали.

— Очень жаль, но ты права. Давай накрывать на стол.

Стол в середине комнаты быстро заполнялся съестным и приборами. Появились грибочки. Разные. И солёные, и маринованные, и жареные, маслята, опята, груздь, белые. Солёные помидорчики и огурчики, квашеная капуста и мочёные яблочки. И венчало это изобилие литровая бутыль кедровой настойки. Пир будет знатным.

Настя, явно волновалась. Я то и дело проводил рукой то по попке, то по грудям, то между ног. Каждый раз она отмахивалась, но было видно, что ей это нравилось и поднимало возбуждение. Щёки горели, и это делало её моложе, что ли, похожей на школьницу.

Когда в сенях загремело, но села на край стула не в силах шелохнуться.

— Так-то здесь гостей встречают!? — Гремел Максим, заполняя собой всё пространство. — Мог бы на крыльцо выйти, а то я чуть у соседки не остался, если бы не знал, что и ты меня ждёшь. Ну, давай знакомь, со своим «однокашником».

Настя вскочила, опрокинув стул, оглянулась, споткнулась о край дорожки и повалилась Максу в руки. То легко поймал её за талию. Глаза их встретились.

— Обалдеть! Где ты откопал такую прелесть?

— Знакомьтесь. Настя, Максим. Да отпусти ты её, наконец. Ишь вцепился!

Опомнившись, Макс поставил Настю на ноги. Та заворожено смотрела на гостя. И опять во мне шевельнулось гадкое чувство, собственной неполноценности, что ли. Как Максу удавалось так запросто влюблять в себя всех женщин?

— Настя-а! — Настойчиво позвал я, — Приглашай гостя к столу.

— Да. Конечно. Макс проходите. Садитесь где удобнее.

— Я там, в сенях, пакет оставил.

— Сейчас, сейчас принесу — метнулась Настя к дверям.

— Ты что, с ней — шепотом спросил Макс. Я кивнул. Прогул прощаю.

— Какой прогул?

— Вчера в отпуск провожали третью дежурную, Наташу, ну, ту строгую. Едва уломал, никак не хотела, чтобы все знали. Сделали вид, что разошлись. Ну я ей вставил конечно. Сидит она на мне гарцует, волосы руками придерживает, а я ей груди, чтобы не слишком болтались,...

,а тут наши девки все вернулись и тихонько так расселись, на нас смотрят. Кончала она самозабвенно, со стонами. А когда открыла глаза, то её встретил шквал аплодисментов. Она всех дурами обозвала, но с члена не слезла, и пошла, к всеобщей радости, на второй заход.

Макс рассказывал всё громче и не заметил, как в дверях появилась Настя. Она стояла, подперев косяк, и внимательно слушала.

— А чему все радовались? — спросила она, когда Макс закончил, свой монолог.

— Не знаю, точно. Просто у всех было хорошее настроение. И потом, мы все трахались, никого уже не стесняясь. Она стала членом нашего общества.

— И сколько же вас в вашем обществе?

— Ну, вчера нас было только четверо. И без Сани мне изрядно досталось.

— И как? Все довольны? — с вызовом спросила Настя, удивлённая прямотой и бесцеремонностью Макса.

— Да. Вроде все ушли удовлетворённые. А почему это вас, Настя так волнует. Уж не ревнуете ли вы меня?

— Вас?! Нет. Я вместе с вами представила Сашу. Вот его я делить ни с кем не хочу!

Тёплая волна нежности прокатилась у меня в душе. Я притянул Настю к себе и по-хозяйски облапив, поцеловал в губы. Настя задрала мне на бедро ногу, и подол платья соскользнул с её ляжки до обнаженных ягодиц. Макс громко сглотнул. Довольная произведённым эффектом, Настя отстранилась от меня и, как ни в чём не бывало, начала вынимать содержимое из принесённых Максом пакетов. Пауза затянулась. Я взялся за кедровую настойку.

— Рекомендую попробовать. Настя меня вчера угостила. Классная вещь. За хозяйку. Настюша, за тебя. За твоё здоровье. Чтобы больше не падала.

— За хозяйку.

Чокнулись, крякнули.

— Ох, и крепка же. А послевкусие, какое! Сама делаешь? — перешёл Макс на «ты».

— Сама. Всё сама. Закусывайте мальчики. Я сейчас. Нож принесу.

— Что, она такая правильная?

— Ага. Трусы-то она для кого сняла? — Макс только удивлённо поднял брови. — Это я её на встречу с тобой настроил. А ты — «я там всех перетрахал».

— Почему рюмки пустые? Я хочу веселиться. Наливай, Саша. А теперь я хочу выпить за моего спасителя, который принёс меня бесчувственную домой на руках. Накормил, пожалел и, как ты Макс говоришь, хорошенько трахнул, вы... бал, по-русски, от души, с любовью. За это тебе отдельное спасибо. За тебя. Вот! — она лихо опрокинула рюмку и поцеловала меня в губы.

Мы с Максом не успели выпить, а она налила себе снова.

— Макс, я хочу выпить и за тебя. За самца. От одного вида, которого бабы раздвигают ноги. Саня так заинтриговал меня, что уже была готова отдаться, еще не видя тебя. И сейчас готова. Потому, что я сука, как все бабы, и хочу мужика-самца, как ты. Но жить с тобой я бы не стала. Корень у тебя, вероятно, не плохой, а вот стержня нет. За тебя.

И она, снова не дожидаясь нас, опрокинула рюмку. Мы с Максом переглянулись и выпили. Некоторое время, молча, стучали вилками, переваривая философские речи Насти. Я налил по полрюмки водки. Пить крепкую настойку было опасно, можно не рассчитать силы.

— Пора, по-моему, вам, други мои, выпить на «брудершафт», а то как-то вы собачитесь много.

— А, давай. — Захмелевшая Настя села на колени опешившему Максу. Тот явно был не готов и просил у меня поддержки. И я ему отказал.

— Давай, Макс. Нельзя женщине отказывать. — Я взял рюмку и подошел к ним вплотную и сел рядом.

Выпили. Настя обвила шею Макса, подставляя ему губы. Он обнял её за плечи. Поцелуй был долгим, и я не зная чем заняться, полез к ней под юбку. Я гладил бархатную кожу ягодиц и ляжек, которые вдруг начали расходиться, пропуская меня к сокровенным уголкам её тела. Но, стоило мне только дотронуться, до её щели, как она сжала ноги, оторвалась от Макса и развернулась на его коленях ко мне. Взяла моё лицо в руки и зашептала.

— Я блядь! сука! шлюха! Но я хочу ласки, как вчера, хочу чувствовать себя желанной, любимой. Возьми меня нежно. Прямо сейчас. И ты возьми меня. Делайте, что хотите, только нежно, ласково.

Она откинулась спиной на грудь Максу, обхватила его колени своими ногами. Ситцевый подол задрался, открывая взору рыжеватое кружево на лобке и розовую щель с дразнящим язычком клитора.

Я присел, раздвинул их ноги, чтобы не мешали коленки Макса. Вагина нехотя разлепляла свои губы выставляя на показ богатые малые губы. Мясистые, с волнистым, почти чёрным гребешком, переходящим в капюшон с большим клитором. А с другой, нежно розовая глубина, поблескивающего желанием, влагалище. Вчера я купался в этой роскоши, не имея возможности разглядеть её в свете далёкого уличного фонаря. Сегодня я видел всё, и знал с чего начать. Перебирая губами кожицу то одной, то другой ляжки я приближался к этому цветнику, а пальцами мял живот, натягивая кожу лобка и вздёргивая клитор. Макс, тем временем, мял ей груди, периодически проклиная тонкую ткань. С низу я видел, как натянулись его джинсы, сдерживая его рекса. Но вот он оторвался от губ Насти, толчком подбросив её на коленках, выпростал подол из-под её зада, а затем беспрепятственно стянул платье через голову. Та засмеялась.

— Ну, вот. Я совсем голая. А вы ещё совсем ничего не сняли. Так! Кто быстрее разденется, совсем, тот и будет первым!

Меня это немного расстроило, уж больно хотелось мне сначала облизать её нижние губёшки, а потом сунуть в них разгорячённый член, прямо на коленках у Макса. Не сбылось. Ладно.

— Но давайте с начала выпьем. — Она подошла к столу неуверенной походкой. Настя явно хапнула немного лишнего. — И я хочу познакомиться с моими новыми дружками. Что вы их держите взаперти? Даю им полную амнистию. Выпускайте узников на волю.

Переглянувшись, мы с Максов расстегнули ширинки и вывалили своё хозяйство на обозрение. Настя ошарашено смотрела на член Макса, и, кажется, даже протрезвела.

— Ни хера себе!! Вот это елда! Ты же порвёшь меня в клочья. Саша, мне страшно. — Она спряталась за меня.

— Что за бред. Через влагалище головка ребёнка проходит, а тут — всего ничего. Давай смажем его маслицем и айда. Я буду рядом. Ты справишься.

— Но как я приму тебя после него? Ведь он мне всё растянет?

— Придумаем, что-нибудь.

— Нет! Сейчас мне точно надо выпить!

Выпили.

— Только не торопите меня. Мальчики, вы разденетесь в конце концов?

Мы Максом на перегонки скидывали с себя одежду и опередив его на секунду, я подскочил к Насте и просто вложил свой член ей сзади между ляжек. Она чуть развела ноги, и член упёрся во влажные от возбуждения губы. Макс подошел к, закрывшей глаза, Насте спереди и направил свой фаллос ей в промежность мне на встречу. Головки наших членов боднулись и разошлись по сторонам, уступая друг другу дорогу. Мы зажали трепещущее тело между нашими, обвили его шарящими рука, покрыли шею, плечи, лицо, губы поцелуями. Наши поршни двигаясь на встречу, раздвигали и тормошили плоть, заставляя влагалище истекать соками, заманивая в себя скользящие мимо члены.

— Ну же! Ну! Изверги.

— По очереди? — спросил я Макса.

— На раз-два. Начинай.

Слегка приподняв Настин зад, мы начали по очереди тыркаться во влагалище, но только с краю, доводя её до исступления.

— Садисты! Сволочи! Я больше не могу. — Она резко опустилась, и мой член влетел в жаркий тоннель её влагалища. Но не успела она поглотить меня и до половины, как была приподнята на сильных руках, а в следующий момент с силой была насажена на член Макса. Глаза и рот её округлилось. Немой крик булькал в её горле. Но Макс уже вышел из неё и настала моя очередь, которой я с удовольствием воспользовался, загнав в неё член на всё длину. Я тут же вынул член и его место занял член Макса. Так мы с ним еще никого не имели. Поймав ритм, как на качелях, мы засаживали свои жезлы любви уже по самые яйца. Настя тоже уловила ритм и в такт ему подскакивала и опускалась, ухватившись за шею Макса. Напряжение быстро нарастало, и даже стоны её, «О!"и «У!», которые соответствовали тому на чей член она нарывалась,...,сменилось протяжным «А!!».

— Мак-сим! Ко-он-чи в ме-ня-а. — Она просительно повернулась ко мне, и я уступил другу место. Разогнавшись до предела, Макс дождался её первого спазм и разрядил свою пушку, досылая и досылая головку члена в глубину её лона, так что его лобок упёрся ей в промежность. Настя кричала, продолжая скакать, замедляя темп пока без сил не сползла к ногам своих истязателей. Она лежала на ковровой дорожке в неудобной позе, подёргиваясь всем телом, и глупо улыбалась.

— Ой! Батюшки! Снасильничали! Убили! Ироды! — наскочила на нас женщина в полушубке и белом шерстяном платке. Она металась в дверях, боясь переступить порог и прийти на помощь, но и за милицией бежать вроде не спешила.

Настя, как-то меланхолично повернула голову в её сторону — Теперь я знаю, почему все радовались.

— Ты жива? С тобой всё в порядке? — подскочила женщина к Насте, и пыталась прикрыть её наготу полушубком со своего плеча.

— Да, отстань ты, Ира. В порядке я, в полном порядке. Спасибо, мальчики.

Мы с Максом, по началу, опешили от этого напора, но увидев лицо женщины, горящее нескрываемым любопытством, поняли, что стоит она здесь давно, всё видела и только ждала развязки, чтобы вступить в игру. Переглянувшись, мы схватили её и поставили между нами.

— Так это вы? Это соседка Насти, к которой я заскочил по ошибке. Вы, Ира, кажется, хотели, чтобы я зашел к вам в гости? Ну, что ж, «не гора, так Магомед». Верно?

Я рассматривал новую посетительницу, играя мудями, которые так и остались стоять, не найдя выхода для спермы. Женщина средних лет, приятной наружности, с пепельными волосами, уложенными в игривую причёску. Юбка выше округлых колен, ровные ножки, утопающие в валенках не по размеру. Шерстяная накидка поверх блузки с глубоким вырезом, в котором, купаясь в пене кружев, поблескивали груди, выдавленные наружу чересчур мелким лифчиком. Она явно готовилась к этому походу. И не удивлюсь, если ждала удобного момента, подглядывая в окно. Тем лучше. Не нужно церемоний.

— Ира, тогда вам положена штрафная. — Я поднёс ей полстакана водки, который она, с возгласом «за здоровье», лихо опрокинула.

— Ну, а теперь за знакомство. — Я протянул ей почти полный стакана кедровки. Взял свою рюмку и подошел вплотную, едва не касаясь её живота торчащим членом. Она зарделась ещё сильнее, опустила глаза и тут же воззрилась на меня.

— Я, Александр, Саша. Это Макс. За знакомство? — Она осилила и эту порцию спиртного без особых эмоций. Тогда я выпил своё и закусил поцелуем в её накрашенные губы.

Целуя Иру, я развернулся лицом к наблюдающей за мной паре и жестами показал, чтобы они начали раздевать её. Но Настя упрямо замотала головой.

— Ира, ты уходишь или остаёшься? — Спросила Настя, едва я освободил той губы.

— Можно я останусь, а?

— Чтобы влиться в нашу компанию тебе придётся пройти испытание.

— Несколько испытаний. — Поправил я.

— Хорошо. Я согласна.

— Испытание первое. Ты станцуешь стриптиз. — Настя подошла к допотопной радиоле, достала виниловую пластинку и «Baccara» под шипение иглы запели какую-то ритмичную песню.

Надо отдать Ирине должное, она мастерски владела своим полноватым телом и хорошо чувствовала музыку. Смотреть на её сексуальные движения, ловить игривые взгляды было приятно. Даже Настя, начала пританцовывать, потираясь задом о член Макса. Макс же уже пускал слюни на новую жертву. Фиг тебе, Ирину я трахну первым.

Ирина уже осталась в одних трусиках с кружевными оборочками, по-цыгански, потряхивая увесистыми грудями и виляя соблазнительным задом. Но музыка кончилась.

— Ладно. Трусы оставим на потом. — Снизошла Настя.

— Зачем мне эти подачки? — И Ирина, спустив трусы ниже колен, изящным движением ног сбросила их совсем. И предстала перед нами с абсолютно безволосым лобком.

— А теперь — испытание второе. Саша, твоя очередь.

— На колени, дитя моё. — Торжественно произнёс я. Она встала. Я подошёл, так чтобы она смогла без усилий взять мой член в рот. — А теперь вкуси тела моего, грешница.

В том, что Ирина умеет делать минет, я ни на минуту не сомневался, но что она делает это так искусно, меня удивило.

— Макс, иди это надо почувствовать. — Я отобрал член у Ирины и подошел к Насте. — Попробуешь?

Она встала на колени рядом с Ириной и не уверенно взяла мой член в руки.

— Давай, подруга, не робей! Очень приятно, должна тебе, признаться. Ты делай вот так. — поучала Ирина Настю облизывая головку Макса.

Кося взгляд на Ирину, Настя начала повторять за ней движения и вскоре весьма в этом преуспела, едва не доведя меня до оргазма. Но кончить я хотел в Ирину. Тогда подняв её с колен, я торжественно произнёс.

— А, теперь — посвящение. Нагнись к древу жизни роба божьего, Макса и вбери его в себя одним ртом, а моё древо вбери вторым ртом, что кроется за губами между ног твоих. А ты подготовь древо моё в бездну бездыханную. Соси. — Сунул я член Насте в рот.

— Да! — И разведя ягодицы, загнал член, с размаху на всё длину. Ирина умела трахаться. Она, как бы переступала с ноги на ногу, но при этом её влагалище перекатывало член. В сочетании с моими круговыми движениями я получал, огромное удовольствие, которое тут же вылилось из меня несколькими сильными толчками. Она зажала член, и мне пришлось его выдёргивать. Я показал Максу большой палец. Тогда он развернул Ирину и вогнал в неё свой фаллос. Ирина вскрикнула, но тут же, глубоко задышала, широко открыв рот и закатив глаза. Она приближалась к оргазму. Так хотелось положить её пенис в рот, но за чем мешать. Пусть женщина оттянется. А минет, может сделать и Настя, теперь она умела.

— Ты, как? — подсел я к ней на диван.

— Я? Очень хорошо. Великолепно. А если честно, то я себя такой шлюхой чувствую. Нет, трахаться с вами умопомрачительно хорошо, но вот эта оргия, на виду, члены во рту. Всё как-то не так и мне от этого не по себе. Ты меня понимаешь?

— Конечно. Но к этому надо просто привыкнуть. Надо, чтобы это стало нормой жизни. Ты ведь не будешь против, если я тебя поцелую в нижние губки?

— Нет, это очень приятно, но ведь там всё липкое. Макс в меня, наверное, ведро вылил, так горячо везде было. Можно я быстренько подмоюсь?

— Иди уж. Чистюля моя брезгливая.

— Если бы это было твоё семя, я бы не пошла. А так... Я быстро. Налей пока.

Ирина уже кричала и кричала, содрогаясь от потрясающих её оргазмов, повиснув в руках Макса, который никак не мог кончить. Но вот и он зарычал и опустился на колени, продолжая, уже лениво, пялить бедную Ирину.

— Ну вот! Наконец-то! Все довольны? Или кому-то показалось мало?

— Я сейчас умру. Заебал, гад! Я, наверное, за всю свою жизнь столько раз не кончала. Я даже подумала, что обоссалась, честно, так из меня лило. Стервец! Иди сюда, мой хороший. Уработался бедный, вон как головочка опухла, и шейка покраснела. Дай я тебя пожалею. — Она легла между ног Макса, склонилась над развалившимся его членом, и что-то нашептывая, принялась целовать и посасывать.

— Видно я такого не заслужил. — Вздохнул я, поглядывая на Настю.

— Заслужил, заслужил. Но давайте выпьем сначала. За вас мальчики, за радость, которую вы принесли нам, одиноким глупым бабам. Спасибо вам, и им — она погладила мой член.

Выпили, но так и остались сидеть на полу, только перенесли вниз часть закуски. Женщины разместились между наших ног и играли новыми игрушками, которые лениво переваливались из стороны в сторону, не желая пробуждаться.

— Мой увалень совсем сдулся, а твой ещё держится, давай поменяемся?

— Во-первых, не «ещё», а «уже». Это я его растормошила. А во-вторых, с чего бы мне с тобой меняться?

— Ну, не хочешь, не надо. Я просто предложила попробовать его на вкус, пока он в рот влезает. Когда встанет, поздно будет.

— Ладно, уж. Лиса хитрая, иди.

Ирина переползла ко мне, перекатывая шары своего бюста по моим ляжкам. Руки проворно ...,шарили по моим чреслам, то поигрывая яичками, то оттягивая крайнюю плоть и оголяя головку, для стремительного её погружения в рот. Было чертовски приятно, но полноценной эрекции не было, так,» на полшестого». Я начал наблюдать за Настей. Та встала над Максом на четвереньки и сунув в рот, едва там уместившуюся, головку, просто покачивала головой в разные стороны, при этом мурлыкая себе под нос, виляла задом и раскачивала свисшими вниз грудями. И этот странный танец начал меня возбуждать, особенно виляние зада и покачивание грудей. Я заставил Ирину тоже встать на четвереньки, только развернул её задом к себе. Теперь я видел не только копну пепельных волос. Через широко расставленные надо мной ноги я видел, как раскачиваются шары её грудей и сосками чиркают по моей груди и животу, видел, как вздувается её шея при глубоком погружении члена в глотку. Видел над собой чисто выбритые гениталии, розовую, слегка приоткрытую, влажную щель и невольно потянулся к ней, раздвигая языком губы и вызволяя наружу тонкие лепестки цветка вагины. Ира, протяжно застонала, когда мои губы и язык добрались до клитора, и присела, накрывая мне лицо вульвой. Член у меня уже встал, и мне уже не хватало погружений в рот, пусть и глубоких. Я вылез из-под Ирины и взял её сзади, подхватив, широко разведённые, ноги под ляжки и опустив ей голову до пола. О! какой кайф. Член сталкивался в глубине влагалища с шейкой матки, которая упиралась в головку и сминала её до твёрдого тела. Мышцы вагины сжимались, обхватывая член, и он набухал буграми, которые перекатывались по стенкам влагалища. Божественно! Я размерено накачивал вагину Ирины, и та, отдаваясь наслаждению, довольно быстро, довела себя до оргазма. Я встретился взглядом с Настей, которую «раком» отделывал Макс. Я ей улыбнулся, и, продолжая пялить Иру, послал воздушный поцелуй. Её реакция была мгновенной.

— Хочу поменяться партнёрами. — И не дожидаясь ответа, переползла на четвереньках и подставила мне свой зад. Я отпустил ляжки Иры и развернулся к белой бархатной попке Насти. Между ляжек было так сыро, а влагалище так растянуто, что я почувствовал, что попал куда надо только, коснувшись головкой дна. Да-а! Макс потрудился на славу. Ждать пока возбуждённая плоть сомкнётся? Я без удовольствия поболтал членом и хотел уже остановиться совсем, когда, видимо почувствовав моё настроение, Настя спросила — Хочешь туда?

— Так тебе же будет больно.

— Я знаю. Отец имел меня так тоже. И это не больно. Я знаю.

— Ну, если так? — и не дожидаясь дополнительных приглашений, я плавно ввёл член ей в задний проход и замер. Она утробно застонала, закусив нижнюю губу, прогнулась назад. Я знал, что сейчас ей больно и, нагнувшись вперёд, просунул руку к её большому клитору, чёрт, я так его и не поцеловал, стал усиленно его мастурбировать. Сильными толчками пульсировал её анус и, пытаясь выдержать этот темп, я задвигал членом в узком пространстве. Она встала на колени и прижалась ко мне спиной.

— Так тебе хорошо?

— Очень. — Шептал я ей на ухо, продолжая теребить клитор и, освободившейся рукой, разминая соски. Но всё ещё не решался увеличить размах фрикций.

— Ну, что же ты, давай. Мне уже не больно. Я чувствую тебя в себе и мне хорошо. Ну же, давай, давай. — Она сама стала толчками приседать, насаживаясь всё глубже на член, пока не поглотила его полностью. Но я не спешил. Мне было очень приятно. Анус продолжал подёргиваться, любое, даже самое слабое движение, пронизывало меня от венца шейки члена до свода стопы, болезненно сладостной молнией. Я как бы застыл в бесконечном оргазме. Но вот перевал пройден и задохнувшись от разряда судорожно проталкивающего сперму, я опустился на пятки. Настя за мной, не давая вынуть член из её зада.

— Ты что?

— А вдруг он грязный? Ой! неудобно как.

— Да ты только глянь, разве им до нас? Ладно, пошли подмываться. — Мы кое-как встали, она так и не дала вынуть член, глубоко сидящий в её прямой кишке, и гуськом пошли в ванную. — В следующий раз надо будет попробовать походить вот так со стоячим членом.

Член вылез из ануса, с причмокиванием.

— Как будто ёго не хотели отпускать.

— Почему как будто? Я просто этого не хотела. И я хочу так ещё. Надо же, а он совсем чистый. Я думала, что он будет весь в говне.

Она мыла мне член губкой, а я, намылив руку, запустил её ей между ног и тщательно вымыл все её дырочки, засунув с них пальцы.

— Какой ты хулиган. — вертела она задом, когда я засунул ей в попу большой палец.

________

— Ну, что? Чистюли. Пить будем.

— Будем. За наших дам.

— «Дам, но не вам?»

— Да нет, всем дам.

— Хамы. Такой хороший тост испохабили.

— Мы же про дам, которые дали нам. Спасибо за ласки. За вас.

Дружно выпили и Макс стал собираться.

— Вы что уже уходите? Так ведь рано ещё. И завтра не на работу. Мальчики! Ну, побудьте ещё. Мы всё для вас сделаем, что только пожелаете. Правда, Настя.

— Я охотно в это верю. Но дело не в вас, а в нас. Мы вам больше ничего дать сегодня не можем. Нам просто надо отдохнуть, элементарно поспать. А Саня и вообще на больничном. Всё, девочки, всё. Нам пора.

Люблю я Макса за его бесцеремонность, за умение оставить женщин без обиды на него, на нас, да ещё и с чувством вины перед нами. Молодец.

_______________________

— Надо было хоть поесть, а потом уходить. Теперь, что? Опять буфет или ресторан?

Макс молча громыхнул пакетом. Я понял, что пока я ходил в туалет, это девчонки собрали жратвы.

— Живём! Тогда давай хоть в кино сходим. Надоело. Работа — бабы, гостиница — бабы, за что ни возьмись — бабы. У меня реально скоро на них стоять не будет.

— Не прибедняйся, стоять не будет. Ещё как встанет. А кино. — он глянул на часы — Нет в кино я сегодня не успею. Хочешь, иди сам.

— У тебя, что, свидание?!

— Ну, вроде того. Один на один. Прости, друг. Кстати, здесь и водочка осталась. Поскучай сегодня без меня.

Мы расстались на остановке. Он перебежал дороге и впрыгнул и подъехавший автобус. Я пошел пешком. Зашел в кинотеатр «Удокан», купил билет на «Пираты ХХ века». Фильм старый и смотрел я его уже пару раз, но идти куда-то ещё, в поисках другого фильма, было лень. А так и болтаться на улице недолго и после фильма идти не далеко. Убедив себя в правильности выбора, я потолкался не много на площади и, основательно замёрзнув, нырнул в фойе. Осмотрелся. Зашёл в буфет. Выпил бутылочку пива. Ознакомился с афишами. Посетил WC и сел в не удобное кресло.

Прозвенели все звонки. Закончился «Ералаш», а места, к моему удовольствию, оставались пустыми. Я положил пакет с едой на соседнее кресло, водрузил туда же шапку, шарф и приготовился смотреть.

Пошли титры, когда, поднимая сидевших на моём ряду зрителей, ко мне подошла пожилая женщина с шустрой девчушкой. Мне пришлось убрать пакет. Начался фильм. Девчушка всё крутилась и прыгала. Женщина шикала на неё, но та мало обращала на неё внимания. Оказывается, ей было не видно, из-за высокого дядьки, сидящего впереди. Пересаживание на ближнее ко мне кресло эффекта не дало. Женщина попыталась посадить её к себе на колени, но терпения обеих хватило минут на десять. У женщины стали затекать ноги. Мне изрядно надоела эта суета и я, с дуру, по доброте своей, предложил, чтобы девочка села на колени ко мне. На том и порешили. Девочка, Леночка, устроилась верхом на моих коленях, а женщина пересела на кресло, рядом с моим.

Сюжетная линия советского боевика, заставила женщину вцепиться в мою руку, а девочка, оказавшаяся не такой уж и лёгкой, крутилась у меня на коленях, врезаясь своей остренькой попкой в ширинку. Я не педик, но от такого воздействия член у меня встал. Поправить его в вертикальное положение у меня не было никакой возможности. Вот он и дыбился, упираясь в детские колготки. А девочка, как специально, поправила подол и пальто, и платья, да так, что теперь я, почти напрямую, ощущал тепло её худой попки. Теперь и мне стало ...,не до фильма. Но самое ужасное меня ждало в конце. Девочка вдруг, повернулась ко мне, положила голову мне на грудь и уснула. Чтобы она не упала, О! Боже! мне пришлось её обнять. Конец фильма. Но не моих приключений.

Зажёгся свет. Зрители покидали зал, а я никак не мог разбудить девчонку.

— Всегда с ней так. Наскачется за день, а потом спит, как убитая. Вот уж не ожидала, что она вот так, в кино уснёт. Что же теперь делать? Ведь я её не донесу, силы уже не те. — Женщина смотрела на меня просящими глазами, и я поддался.

— Вы далеко живёте?

— Да нет! В квартале отсюда.

— Хорошо. Пошли.

Я поудобнее взял девочку, и она обвила мне шею руками. Да, так было лучше, хоть часть веса перешла на шею. Что-то мне везёт в последнее время на перенос тяжестей. Квартал, мне показался очень длинным и руки сильно устали. Я с трудом поднялся на второй этаж и когда опустил спящее тело на кровать, то тут же уселся рядом. Руки и ноги противно дрожали, из-под шапки на лоб пробилась струйка пота.

— Вот, спасибо! Как мне вас отблагодарить? Не знаю даже. Давайте я вас ужином накормлю! Раздевайтесь, я сейчас на стол накрою.

Я хотел было отказаться, но подумал — «... хоть шерсти клок. « И поплёлся в прихожую. Осмотрев вешалку, я не обнаружил мужской одежды. Везёт же мне. Впрочем, может это внучка гостит у бабушки. Хотя одежда молодой женщины и её обувь присутствовали. Я разделся, поискал тапочки и не найдя ничего подходящего пошел в туалет в носках. За дверью шумела вода, льющаяся из душа. Меня это чуть озадачило, с чего бы это? Но, не додумав мысль до конца, я распахнул дверь.

— Мам, это ты? — стоящая под душем женщина, смывала мыльную пену с головы, и глаза её были закрыты. — Фильм вам понравился? Леночка не шалила? — Она сыпала вопросами, похоже, что, не очень ожидая на них ответ. Вода струилась по округлостям её пышных грудей, перепрыгивая через складки на животе, исчезала в зарослях густых тёмных волос на лобке и выбегала ручейком на ляжки. Её фигура наверняка понравилась бы Рембрандту, я же предпочитал для эстетического наслаждения фигурки поизящней. Что касалось моих половых влечений, то она располагала меня к сексуальным играм. Я бы еще рассматривал её, но она открыла глаза.

— Мама! Это опять твои происки?

Она, что мне очень понравилось, спокойно вылезла из ванны, накинула на мокрое тело халат, и прошла мимо меня, как будто меня здесь и не было. На кухне, в пол голоса, начала выговаривать матери, о том, что ей никто не нужен, и хватит ей подсовывать... Я закрыл дверь, и с удовольствием опорожнил мочевой пузырь.

Когда я выходил из туалета, мимо меня, шлёпая босыми ногами, и когда успела раздеться, пробежала Леночка.

— Мама мы с бабушкой тебе мужчину нашли. Доброго и сильного. Он меня домой на руках принёс. И писька у него большая и твёрдая, я чувствовала, когда сидела в кино у него на коленях.

Последнее её высказывание вогнало меня в краску.

— На девочек потянуло? — Ехидно улыбаясь, повернулась ко мне женщина.

— Я её на руки не звал. Всё, достаточно. Я уже сыт. Где мой пакет? Я пошел.

— Зоя! Зачем ты так! Он очень душевный человек и это мы с Леночкой его спровоцировали. Он же не знал ничего.

— Мам, он нам с бабушкой понравился, можно он останется?

Зоя оценивающе осмотрела меня с головы до ног.

— Пьёшь?

— За компанию, конечно. У меня даже с собой есть, по случаю. Давайте за знакомство и выпьем. А?

Круглое распаренное лицо улыбнулось, обнажив ровные зубки, захлопало тёмными ресницами над карими глазами и теперь уже казалось весьма привлекательным.

— Ладно, уж, коль занесла нелёгкая. Но извини, переодеваться я не буду.

Мать Зои уже накрыла стол, и я выставил банки с соленьями от Насти.

— Откуда-грибочки-то?

— Угостили. Ешьте, очень вкусно.

— Ну что? За знакомство? Меня зовут Вера Ивановна.

— Александр. Можно просто — Саша.

— А я Лена. Это Зоя — моя мама.

Выпили. Во мне проснулся волчий аппетит, а когда оторвался от тарелки, то увидел три пары глаз, я бы сказал, с любовью наблюдающими за мной.

— Ещё по одной? А то я как-то, волнуюсь.

Лена, сама непосредственность, подошла ко мне.

— Можно к тебе? — и, не дожидаясь разрешения, забралась на коленки. Села верхом и деловито поправила подол, также, как в кино. — Тебе так нравится?

— Что нравится? — не сразу понял я.

— Ну, вот так! — она поёрзала попкой по ширинке. Я удивлённо глянул на взрослых женщин, ожидая от них, возмущения по поводу наглого поведения девочки. Но они только озорно улыбались. Испытывают что ли?

— У тебя слишком тощая попка. Я бы предпочёл попку твоей мамы или бабушки на конец.

— Вот ты и сознался, что с самого начала хотел мою бабушку на свой конец. Я видела, как она держала тебя за руку. Баб, ты его тоже хотела?

— Леночка, разве так можно? Об этом даже взрослые не часто говорят. — Возмутился я.

— А что здесь такого. Я уже взрослая и всё знаю. И откуда дети берутся, и что такое секс. А еще мне нравится мастурбировать. — У меня отвисла челюсть. Такого быть просто не может! — Хочешь, покажу. — Она откинулась мне на грудь, задрала юбку, под которой ничего не оказалось, и сунула палец себе в безволосую щелку. — Дай руку.

Она потянула мою руку, направляя её себе между ног. Мягкая кожа плотно облегала сдобный лобок. Палец коснулся влажной плоти и я, сглотнув, отдёрнул руку. Растерянно посмотрел на бабушку, на маму и не увидел ни удивления, ни возмущения. Как будто всё это в порядке вещей.

Зоя встала. Халат распахнулся, открывая голое розовое тело. Подошла ко мне. Встала и бабушка, на ходу расстёгивая пуговицы на кофте, направилась ко мне, с другой стороны.

— Женщины, милые, только не убивайте, я всё сделаю. — Шутливо взмолился я, понимая, чем всё дело кончится. Я просунул обе руки им под юбки и потрепал задницы. — Но сначала, за это надо выпить.

— А у него уже стоит. — Возвестила девочка, сползая с моих колен и расстёгивая мне ремень и ширинку.

Сказать, что я был в шоке, не сказать ни чего. Я был в прострации. Я налил себе полстакана водки и, не дожидаясь дам, осушил его. Видеть такое я был не готов. Но и встать и уйти я, честно говоря, не хотел. Любопытство заставляло меня остаться. А тем временем женщины раздевали меня. Играя на моём теле пьесу в шесть рук, довели до бешеной эрекции.

— Что это с ним? — Услышал я давно ожидаемый вопрос.

— Одна очень пугливая женщина чуть не оторвала.

— А! Я слышала — склещивание? — вставила Зоя.

— Больно?

— Уже нет.

Опускаясь передо мной и меняясь как в хороводе, ласкали мой член на все лады, доводя меня до исступления. Все оказались голыми. Меня вывели на середину комнаты и стали тереться об меня телами, гладить руками, целовать. Мои руки благодарно скользили по этому разнообразию, натуры, не выделяя и не упуская никого, награждали каждую прикосновениями по самым интимным и эрогенным местам. Вдруг все опустились на колени и, передавая член, как эстафетную палочку, стали, состязаясь в умении, делать минет. Если бы не утренний марафон, высосавший из меня, казалось, все соки, я бы давно изверг семя на эти приятные мордашки.

— Вера Иванна, давайте начнём с вас. Повернитесь ко мне попой.

— Сашенька, — благодарно улыбнулась на моё предложение, — я больше предпочитаю классику. Пойдём. — Она взяла меня за член и повела в спальню. В маленькой комнате кроме гигантской кровати не было ничего, а на стенах и потолке всюду висели зеркала, многократно отражающие наши обнаженные тела.

— Это от покойного мужа — развратника, осталось. Тебе нравится?

— Ещё не знаю, но впечатляет.

— Он здесь такие оргии устраивал! Так, что не удивляетесь вольности нравов в нашей семье. Всегда всё было на виду. Всем всё дозволено. Он, пожалуй, только Леночку щадил, до ...,

поры до времени, возможно. Его дочь все-таки. Да, да. Не удивляетесь. Дочь от дочери. Только подпускал её к своему члену пососать, поиграть, да сызмальства сам целовал ей гениталии. Вот она и развратная такая выросла. Меня он нещадно драл вовсе щели, при Зое, и её ласками приваживал. А когда та подросла, то и её начал пялить. И нам это нравилось. Весело было. Мало того, что нас трахал, так и соседок и с работы приводил. Карусели устраивал. И на всех его хватало. Так и помер на мне, как настоящий мужик. Меня довёл, сам кончил и помер. Ну, хватит о грустном! Так вы всё еще хотите меня?

— А то по моему состоянию не видно. Ложись, Верочка, и покажи-ка мне свои прелести.

Она упала на спину, отползла к подушкам, раскинула ноги и бережно открыла руками половую щель. На четвереньках я направился к ней, хищно рыча и покусывая ей икры, колени, ляжки. Лобок её был покрыт короткими, аккуратно постриженными белёсыми кучеряшками, а паха и губы поблескивали глянцевой девственной кожей.

— Эпиляция? — спросил я, вылизывая ей абсолютно гладкие половые губы.

— А ты знаток! Ну-ка! Пропустите женщину с ребёнком. — Зоя, лёжа на спине, просунула голову мне между ног и завладела моим хозяйством. А Леночка навалилась на бабушку, подставив ей свой писёнышь. Она совала свои пальцы в лоно женщины, дразня ей клитор и мешая мне делать то же самое, языком и губами. Я покусывал её пальчики вместе с плотью вагины, и им, судя по смеху и охам, это нравилось. Но когда Зоя заострила мой клинок до предела, я с размаху всадил его между розовощеких губ. Я сидел перед ней на пятках и когда член выскакивал из влагалища бабушки, то попадал в услужливый ротик внучки, шаловливые ручонки которой яростно мастурбировали клитор бабки. В конце концов, та вскрикнула и уронила ноги.

— Сашенька, миленький, ещё, ещё чуток. А! А! А-а-а!! — я почувствовал вторую волну её оргазма, гораздо сильнее первой. Мне нравилось, сознавая чувство выполненного долга, двигаться в пульсирующем влагалище. Держа за бёдра, натягивать её на вздыбленный член.

— Уноси готовенькую! Здорово мы её, правда. — Ленка, прыгала на кровати, потряхивая своими маленькими грудками.

— Мамочка, теперь ты. Ты как хочешь?

Я стоял посреди кровати, с торчащим подрагивающим членом, готовым ринуться в любую щель. А вездесущая деваха уже склонял мой фаллос, направляя его в услужливо подставленный Зоей зад.

— Мне туда сегодня нельзя.

— Чего ты боишься? Он бы вынул вовремя и всё, правда, дядя Саша?

— Правда, племяшка, правда. И вообще не факт, что я сегодня кончу.

— С чего это ты взял? От нас так просто не уйдёшь, Правда? — Лена глядела взрослых.

— Ну, бывает иногда. — сказала опытная Вера Ивановна, развалившись на подушках и успокаивая свою плоть поглаживаниями набухшего клитора.

— Тем более, мамуля, давай сюда свою пиздень! Ты с мужиком, когда в последний раз нормально кончала, а не с морковкой и не со мной? Месяца два назад? — Она расправила густые заросли, нащупала влажную щель — Вон как расслюнявилась! Давай, дядя Саша, вдуй ей от души. Только, учти, что ни братиков, ни сестричек мне не надо.

И я вдул. Пиздень, как её обозвала Леночка, была действительно скользкой, и истекала соками желания, но была узкой. Член входил в неё с небольшим усилием, видимо это Зоя умело регулировала силу своих объятий.

— Так хорошо или еще сжать? — в подтверждение моей догадке, спросила Зоя.

— Зоя, давай договоримся — сначала кончаешь ты, а потом я тебя догоняю. Мне нравится такая последовательность. Тем более, что другая тебе сегодня не подходит. Идёт?

— Конечно, идёт, а я помогу. У меня ведь хорошо получается? Баб, правда?

— Тогда суй сильней и глубже.

Я прогнул ей спину, схватив за волосы, задрал голову и сильным толчком загнал член до дна. Она вскрикнула. Потом ещё и ещё и начала отползать от меня пока не упёрлась головой в спинку кровати. Её стоны перешли в протяжное мычание. Вера Ивановна заставила меня на миг остановиться, ох как тут у них всё рассчитано, просунула вдоль моего члена во влагалище длинный катетер. Вагина сладостно сжалась, вот бы сей час кончить, она умерла бы от бурного оргазма, но кончил не я, а маленькая клизмочка. Горячая жидкость ударила во влагалище вместо моей спермы, но эффект был поразительный. Зоя кончала сильными рывками, орошая эякуляцией мои ноги. Влагалище сжалось с такой силой, что мой член выскочил из неё как пробка. Зоя упала на бок, схватилась за низ живота, несколько раз дёрнулась и... рассмеялась.

— Вот, гады! До чего довели. — перебирала она мокрые простыни.

— Теперь я!

— Что ты? — все повернулись к Леночке. — Тебе ещё рано! Обойдёшься!

______

Было далеко за полночь, когда накрытый, со всех сторон, обнаженными женскими телами, я ненадолго забылся беспокойным сном.

Проснулся я от того, что руки мои, прижатые телами женщин, затекли, и я их поначалу вообще не ощущал. Противное покалывание известило о восстановлении кровообращения, а тяжесть внизу живота требовала срочного опорожнения мочевого пузыря. Я, стараясь никого не разбудить, осторожно выбрался из объятий женщин. Оставалось освободиться от Зои, свернувшейся у меня между ног, положившей голову мне на пах и уцепившейся, одной рукой в мошонку, а другой за стоящий член. Но как только я попытался забрать член из её рук, она открыла глаза.

— Ты куда? Уже уходишь? Не уходи. — и прижалась к ляжке.

— В туалет я. Можно?

— Я с тобой. Я тоже хочу.

— Зоя, но я этого не люблю. Дело ведь интимное.

— Ты мой мужчина. И всё твоё интимное теперь и моё.

— Но...

— Никаких, но. Ты обещал вчера целовать всех и везде, а целовал только в пизду, и то в основном бабушку. Ты обещал вчера, что кончишь мне в рот, но так и не кончил. Поэтому я иду с тобой, и ты выполнишь обещанное.

Боясь, что она всех разбудит, я встал и пошёл в туалет. Чёрт с ней. Стоя над унитазом, я никак не мог сосредоточиться, а тут ещё Зоя прилипла к моей заднице и тёрлась о ягодицы животом. Член никак не хотел успокаиваться, а ссать со стоячим членом, очень сложно.

— Никак? Давай я помогу. — Ручонки обхватили член и начали его мастурбировать. Какое уж тут ссаньё. Я развернулся к ней.

— Соси.

Минет она делала нежно, но ротик её был маленьким, в нём мало что помещалось. Возбуждение моё нарастало. Я приподнял её на руках, придерживая под попу, и поцеловал с проникновением языка в рот. Она просто задохнулась и затряслась в моих руках, обвиваясь руками и ногами вокруг моего тела. Её возбуждение передалось и мне. Я хотел эту женщину, и я медленно опустил её на член. Теперь я предоставил возможность ей регулировать и темп, и глубину погружений. Она, как и вчера, начала медленно, смакуя каждое касание, каждое движение. Я приподнял её и выполнил несколько кругов её задом на члене. Она усвоила урок мгновенно, и теперь мой член не только ходил в ней взад и вперёд, но и прижимался, то к одной, то к другой стороне её влагалища. Оргазм, подпираемый полным мочевым пузырём, стремительно приближался.

— Я сейчас кончу. Так в зад или в рот? — Она на миг замерла в раздумье. Потом отпустила руки с шеи и спустилась к члену. Мы вместе мастурбировали член, головку которого она нежно покусывала.

— Сейчас, сейчас! — член напрягся, готовясь к последнему рывку.

— Давай, я хочу всё сделать сама. — Головка уходила в глубину губ, а пальцы стягивали кожу с венца, обнажая самые чувствительные рецепторы. Я взял её за затылок, чуть придавил к себе и кончил. Нет, на сей раз, это было не извержение, а скорее плачь. Скупые слёзы спермы брызнули ей в рот, и она их сглотнула и ещё долго высасывала остатки, так, что у меня заломило в яйцах.

— Теперь я выполнил все твои желания?

— Да. — выдохнула она, облизывая губа. — Почти.

— Что значит, почти. Я тебе больше ничего не обещал.

— Обещал, обещал!

— Что ещё! — её настырность стала меня раздражать.

— Ты обещал целовать ВЕЗДЕ. Я хочу кончить от твоих поцелуев.

— Ах, вот оно что?! Ладно, дай мне поссать. Пойдём на кровать, и я доведу тебя до оргазма.

_______

В полумраке я пробрался по кровати между распластанных тел к подушкам. Зоя обошла кровать и оказалась на подушках первой. Её ноги уже были разведены и глубокая борозда, как шрам, темнела на мраморном теле. Я лёг на живот, просунул руки ей под зад и нашел давно влекущий меня к себе клитор в мясистом капюшоне. Они приятно заполняли рот приятной нежной плотью. Но, ни это было самым приятным, а реакция девушки на мои ласки. Мне нравилось, как её пальчики хватали меня за волосы, прижимая к чувствительному местечку, как она кричала от наслаждения и сучила ногами, балансируя на гребне оргазма, который её всё-таки настиг, заставил извиваться в моих руках, прижимающих её клитор к моим губам.

Когда она замерла, я понял, по её равному дыханию, что она просто уснула. И я, устроившись на её лобке, вскоре задремал.