Ирония судьбы

Дзинь-дон... Капли осеннего дождя тихими колокольчиками бьются о подоконник старого кинотеатра.

,

заставляя того закрыть глаза от наслаждения. Расстояние между спинками предпоследнего ряда и креслами последнего было приличным, позволяя Алине с задранным на спину платьем стоять на коленях перед своим незнакомым любовником, вызывающе оттопырив попу, и при этом оставалось место для Романа, сжимающего ее булки.

Рома подцепил пальцем резинку тонких трусиков и потянул их вниз, обнажив белизну аппетитной задницы, которая выделялась даже в этом скудном на освещение месте. Он приставил свой крупный указательный палец ко входу в промокшее влагалище и, испытывая приятное сопротивление, вонзил его, начав совершать возвратно-поступательные движения. Девочка оживилась, подмахивая ему и энергичнее насаживаясь головой на член Артема. Палец выскользнул из Алины, влагалище, не желая отпускать его, потянулось, что было сил, своими губками. Он сложил указательный и средний пальцы и с заметным нажимом вогнал их в горящую скользкую дырку. Алина замычала в такт его движениям.

Девушка никак не могла разобраться в своих чувствах. Понимая всю аморальность происходящего, она совершенно не испытывала никакого чувства вины, желая быть как можно скорее насаженной на член Романа, ну или Артема, да господи, какая уже разница. Рома вышел из нее, шлепнув развратно открытый зад, и девочка почувствовала, как влажный язык занимает место пальцев, лаская нежные складочки, и пытаясь проникнуть внутрь. Мужчина сфокусировался на клиторе, втягивая его губами, дразня языком, периодически дул на него, обостряя и без того невероятную чувствительность. Дыхание Алины перехватило, сердце поднялось в небеса, на мгновение там задержалось и со скоростью света рухнуло вниз, заставляя сердце бешено стучать и сводя судорогами конечности. Пришедший оргазм все новыми и новыми волнами разгонял приятное тепло по ее телу, и, казалось, совершенно не собирался уходить. Алина выпустила член изо рта и, так и не закрывая его, смотрела на Артема задурманенными глазами. Тот взял ее за подбородок, и, с вернувшейся ухмылкой, вместо хера вставил ей два сложенных пальца, методично трахая жадно сосущие их губы.

Заметив возвращающийся рассудок в глазах девушки, Артем ехидно спросил: